На какой-то миг Голубев растерялся, однако на раздумье времени не оставалось. Сунув удивленному Косте только что купленную газету, Слава скороговоркой выпалил:

— Если отстану, скажи проводнице, чтобы место мое не занимала. Я догоню поезд.

Ровным счетом ничего не понявший Костя проводил его недоуменным взглядом.

Судя по всему, Степнадзе и мысли не допускал, что за ним наблюдают. Он ни разу не оглянулся, ни малейшим жестом или взглядом не выказал беспокойства. Так мог вести себя только человек с чистой совестью, и Голубев с досадой подумал, что понапрасну убивает драгоценное время.

Увлекшись невеселыми размышлениями, Слава чуть было не потерял Реваза Давидовича из виду. Спохватившись, заметил его возле старинного кирпичного здания с золотистой вывеской Ростовского университета, Степнадзе разговаривал с моложавой высокой женщиной. Он обворожительно при этом улыбался и так же, как в Адлере, походил теперь не на скромного проводника, а на преуспевающего руководителя приличной организации.

Неожиданно Степнадзе достал из портфеля роскошный сувенирный блокнот и под диктовку женщины стал что-то в нем записывать. Когда он кончил писать, женщина, достав из своей сумки записную книжечку, попросила у стоящего рядом с нею парня ручку. Однако Реваз Давидович тут же протянул ей похожий на визитную карточку крохотный листок бумаги. Женщина с благодарной улыбкой вложила листок в книжечку. Степнадзе, раскланявшись, вальяжно зашагал от университета в обратную сторону. На Ворошиловском проспекте он сел в троллейбус. Через несколько остановок вышел из него, дождался автобуса и доехал до железнодорожного института.

«Ориентируется в Ростове как рыба в воде», — подумал Голубев, входя следом за Ревазом Давидовичем в серое, заполненное абитуриентами здание. Но в институте, замешкавшись, он вдруг потерял Степнадзе из виду.

Обойдя все коридорные закутки, где табунились абитуриенты, Голубев вышел. Недалеко от входа, откинувшись к спинке скамейки, чубатый парень разглядывал толпу у автобусной остановки. Подойдя к нему, Слава спросил:

— Слушай, товарищ, не видел только что представительного седого мужчину с черным портфелем?

— Седого? С черным портфелем?.. Слушай, не видел.

— А если серьезно?

— Если серьезно… Только что укатил на такси, — парень показал рукой вправо вдоль улицы. — Вон в ту сторону…

Голубев устало опустился на скамейку.

Остаток дня он провел в разъездах по многолюдному Ростову. Побывал во всех институтах, филиалах и даже в техникумах, но нигде Степнадзе не увидел. Устав от бесплодных поисков, Слава задумался. Было два варианта: лететь в Новосибирск и через пять часов быть там или догнать адлерский поезд и маяться в нем почти трое суток.

Ростовский аэропорт, несмотря на регулярные рейсы воздушных лайнеров, был заполнен пассажирами. Узнав от дежурного милиции, что адлерский можно даже обогнать на «кукурузнике», отлетающем через час до Миллерова, Голубев выбрал этот вариант. Ожидая, пока дежурный оформит проездные документы, он вышел из вокзала и от нечего делать стал рассматривать гудящие до звона самолеты. Из радиодинамика послышался голос диктора:

Вскоре, мигая вспышками сигнальных огней, на взлетную полосу вырулил красавец Ту-134. Недолго постояв, самолет взревел турбинами, стремительно разогнался и взмыл в темнеющее южное небо. Провожая взглядом удаляющуюся точку, Голубев даже не предполагал, что как раз на борту рейса 6129 вальяжно откинулся в кресле интересующий его седой человек с черным портфелем.

Утро выдалось под стать настроению Бирюкова: пасмурное, с мелким, по-осеннему нудным дождем. Однако к восьми часам, когда Антон появился в уголовном розыске, унылые облака проплыли над городом, и засияло августовское солнце.

Переговорив с участковым инспектором с улицы Зорге, которому было поручено дождаться появления дома кого-либо из супругов Степнадзе, Антон несколько повеселел. У супруги Реваза Давидовича, как выяснилось, действительно «гостил» Овчинников. Ушел он от нее в три часа ночи сильно рассерженным, остановил запоздавшую попутную машину и уговорил шофера подвезти его до улицы Челюскинцев. Из дома до сих пор не выходил. Видимо, отсыпается. Не появлялась из своей квартиры и супруга Степнадзе.

Бирюков зашел к дежурному по управлению, где концентрировалась вся информация, и поинтересовался состоянием Люси Пряжкиной.

— Находится под контролем врачей. Травма неопасная, но допрашивать пока не разрешают. У нее наступила алкогольная депрессия, — сказал дежурный.

— Надо проследить, быть может, попытаются установить с ней контакт.

— Врачи предупреждены.

Бирюков взял сводку дорожных происшествий за прошедшие сутки. После лаконичного сообщения о Пряжкиной почти сразу на глаза попалась фамилия Степнадзе и номер его машины: 31-42 НСУ.