Шрифт:
Какое-то время Слепая Женщина стояла у костра, а потом произносила:
— Пойдемте, дети. И захватите картофелину для бедняги Готлиба тоже.
Она поворачивалась и уходила, и хорейные Аврам, и Яков, и Давид, и Герцель, и Шимон, и Ави, и Рувен следовали за ней гуськом, как птенцы.
И к нам еще долго доносился издалека ее голос, который выговаривал им в темноте: «Вот, вы не считали, и не запоминали, и не заучивали дорогу туда, поэтому вам так и положено — споткнуться и упасть на пути обратно».
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Днями и ночами напролет дежурила у постели своей дочери госпожа Шифрина, плакала и молилась, а через три недели врач сказал, что девочку можно забрать домой. Господин Шифрин — ссутулившийся, с посеревшим лицом — попросил Дедушку Рафаэля запрячь повозку и привезти дочь из больницы в мошаву.
Мама, которая из перешептываний домашних и шушуканий в школе уже поняла, что с ее подружкой случилось что-то ужасное, хотела поехать тоже, но Дедушка и Бабушка не разрешили. Она долго бежала, задыхаясь, за повозкой, потом отчаялась, остановилась, повернула обратно, взяла книгу, уселась у ворот мошавы и принялась ждать.
Они вернулись поздно вечером. Рахель лежала сзади на подстилке из одеял, скрытая высокими деревянными бортами, и Мама, которая все эти часы сидела у въезда с открытой книгой, но не прочла в ней ни единого слова, прижала теперь книгу к сердцу, вскочила и побежала рядом с повозкой.
Она позвала:
— Я здесь, Рахель, я здесь! — И Рахель ответила ей слабым стоном, но госпожа Шифрина рассердилась и велела Матери замолчать и оставить Рахель в покое.
— Рахель очень больна, не приставай к ней! — крикнула она. — Если ты так уж сильно ее любишь, дай ей лучше спокойно отдохнуть.
Повозка въехала во двор, Дедушка Рафаэль крикнул: «Тпрру!» — и лошадь остановилась рядом с большим фикусом. Госпожа Шифрина взяла дочь на руки и понесла ее прямиком в приготовленную постель. Она раздела ее, закутала в белую ночную рубашку и тут же уложила спать.
Все последующие дни Рахель не поднималась с кровати. Она все дольше и дольше спала и, даже проснувшись, не пыталась открыть глаза. Дедушка Рафаэль велел Маме пойти и почитать подруге книгу, но госпожа Шифрина не хотела ее впускать. Когда бы Мама ни приходила — утром или вечером, до полудня или после, — ее снова и снова выпроваживали с одними и теми же словами: «Рахель очень больна. Она должна отдыхать».
Слепота Рахели углублялась и усиливалась, мир ее тускнел и темнел. Дни казались ей ночами, рассветы превратились в вечера. Светлячки, которых она видела раньше, всё больше тускнели, пока она перестала понимать, существуют они еще на самом деле или давно уже улетели и исчезли, и теперь она видит только свои воспоминания о них или то, что себе представляет, а может, и просто — одну лишь надежду.
Господин Шифрин сказал:
— Впусти ее, Рахель будет рада.
Но его жена заупрямилась:
— Нет. Девочка должна отдыхать.
Она стояла на коленях возле кровати дочери, положив голову ей на живот и ощущая, как пальцы Рахели вслепую перебирают ее волосы. Долгие часы проводила она так, не обращая внимания на уговоры мужа.
— Все потому, что я так трясла тебя, когда бежала в больницу, — причитала она над дочерью. — Все из-за того, что я тогда так бежала.
Но Рахель ничего не отвечала.
— Прекрати! — сказал господин Шифрин. — Если б ты не побежала с ней в больницу, она бы вообще умерла.
Госпожа Шифрина повернулась к нему и впилась в мужа ненавидящим взглядом.
— Если бы ты не привез ее в эту страну, она бы сейчас видела! — крикнула она.
Он рухнул на стул, словно его ударили поленом.
— Можешь радоваться! — продолжала кричать госпожа Шифрина. — Она тоже приноровилась к этой твоей «Стране Израиля»! Каждый к ней в конце концов приноравливается. У одного вырастают на руках мозоли, другой становится черный, как негр, ты мелешь чепуху, а она перестала видеть.
— Я не привозил ее сюда, — сказал господин Шифрин, будто оправдываясь. — Она здесь родилась.
— Но ты привез сюда меня! — яростно воскликнула она. — А я ее здесь родила!
Господин Шифрин вышел из себя.
— Если бы ты не приехала со мной сюда, — крикнул он страшным голосом, — она не родилась бы вообще!
— Может, так было бы и лучше… — уронив голову, прошептала госпожа Шифрина.
Весь дрожа, словно от укуса змеи, господин Шифрин выбежал из дома и бросился к Дедушке Рафаэлю.