— Как мы.

Мы переехали через дамбу. С левой стороны расстилалось озеро, по его блистающей поверхности перемещались красные гоночные яхты, которые оставляли за собой полосы ряби. Справа бетонные стены дамбы спускались в долину обмелевшей реки Медины с известняковыми берегами, местами заросшими кустарником.

— Лес ушел в спешке, — заметил я.

— М-м-м.

— Он использовал летний домик как остановку в пути, хотел привести в порядок бумаги, собрать резервы, стать новой личностью. Однако его заставили уйти оттуда прежде, чем он все закончил, значит, ему необходимо другое убежище.

— Угу.

Я посмотрел на Эллисон. Ее голова болталась на шее, а когда машина подскакивала на выбоинах, подбородок дергался в разные стороны. Она хмурилась, но глаза под пурпурными очками оставались закрытыми. Бутылка вина опустела.

— Ты в порядке?

— Я сержусь.

Однако Эллисон произнесла эти слова так спокойно и ее лицо оставалось таким расслабленным, что она перестала быть похожей на себя.

— Лес тебя бросил. Ты имеешь все основания злиться.

— Мне не требуется твое разрешение, Трес.

Я приподнял пальцы над рулем.

— Верно, не требуется.

Она вытерла щеку.

— И я не стану проливать слезы из-за этого ублюдка.

— Верно, не станешь.

Мы ехали вдоль восточного берега озера. Босые рыбаки возвращались к своим машинам, студенты укладывали водные лыжи в трейлеры. Эллисон продолжала не лить слезы из-за Леса Сент-Пьера и яростно вытирать щеки. Я старался не отводить взгляд от дороги.

— Так куда мы направляемся? — спросила она, когда мы подъезжали к Плам-Крик.

— Что?

— Если его спугнули и он свалил из своего убежища раньше, чем планировал, куда он мог направиться? В отель?

— Слишком опасно. В отелях запоминают тех, кто останавливается на приличные сроки. Кроме того, велик риск случайно встретить знакомого человека. Он не мог заплатить по счету, не привлекая к себе внимания, — либо оставив след кредитной карты, либо расплатившись наличными, что вызвало бы подозрения. Нет. Более вероятен другой вариант: он выбрал того, кому можно доверять, и спрятался у него на какое-то время. У своего лучшего друга.

— У Леса сорок тысяч лучших друзей.

— Я о тех, кто мог бы дать ему убежище.

— Джули Кирнс, — решила Эллисон. — Или Дэниелсы.

— Дэниелсы?

Она кивнула, вытянула ноги и скрестила их, посмотрев на свои голые ступни, белые и сморщенные после пребывания в озерной воде.

— Лес стал относиться к ним как к домашним любимцам. Ну, ты понимаешь — простые люди. За ними нужно ухаживать, о них следует заботиться. Потом ему стало нравиться проводить с ними время. Уиллис по большей части очень милый старый пердун, а Миранда настоящий ангел. Брент умеет слушать, к тому же у него есть склонность к саморазрушению, присущая и Лесу. Лес довольно быстро к ним привязался.

— Но ты и Брент…

Эллисон пожала плечами.

— В течение последнего месяца или около того. Я не уверена, знает ли Лес, и не представляю, как он мог к этому отнестись. Для меня и Брента все просто — это не любовь или что-то в таком же роде, милый.

Она говорила так, словно пыталась меня успокоить, стараясь объяснить, что речь идет о легком недомогании, с которым она борется.

— Брент так же воспринимает ваши отношения?

Эллисон рассмеялась в первый раз с того момента, как мы вошли в домик Леса.

— Полагаю, Брент видит во мне некое испытание, которое ему необходимо пройти. Вероятно, ты совсем мало времени провел в его обществе, Трес. Он симпатичный. И чувствительный, как свежий волдырь, после всего того, что с ним случилось. Брент пытается наказать себя всякий раз, когда ему кажется, что он начинает получать от жизни удовольствие. Он так долго оставался в своей норке, что теперь ему страшно оттуда выбраться, так мне кажется. Иногда я не могу его выносить. А порой мне с ним хорошо.

— Это меня тревожит, — сказал я.

— Что я ним спала?

— Нет. Твое представление о том, кому Лес доверяет настолько, что может у этого человека спрятаться.

— Почему?

— Джули Кирнс убита. И Дэниелсы… это ведь их телефонный номер?

Я прочитал ей номер, записанный на моей руке, последний, по которому звонил Лес.

Эллисон смотрела в свое окно. Лишь после того, как мы проехали четверть мили, она ответила:

— Да, это телефон ранчо Дэниелсов.

— Конечно, по нему могли звонить несколько месяцев назад, — заметил я, — еще до того, как Лес исчез. Обычный звонок клиенту.