Шрифт:
– Так точно, – ответил тот.
– Одобряю… – Фешт защелкал пальцами.
Однако услужливый помощник и «правая рука» начальника сектора Васку Саад не возник за спиной и не подал раскрытый портсигар, как происходило раньше.
– Васку Саад… – Птицелов закрыл разбитое лицо руками. – Предатель… Он грязевик, господин Фешт…
– Массаракш! – выпалил Оллу Фешт и снова полез за пистолетом. – Массаракш!
Глава первая
Перепонка люка лопнула, и Диего Эспада выпрыгнул наружу.
– Подавай, ребята! – крикнул он в теплое нутро корабля, из которого валил пар.
Ему протянули огромный тюк, потом – большой метапластовый ящик, потом – миниатюрную деревянную шкатулку, покрытую черным лаком и расписанную алыми иероглифами. Тюк Эспада оттащил в сторонку. Через секунду присоединил к нему ящик. Шкатулку бережно засунул за пазуху.
– Пока, дружище! – крикнули из люка. – Ни пуха, ни пера!
– К черту! – отозвался Эспада и помахал рукой.
– Передай привет полярникам! – донеслось из корабля.
И перепонка люка опять затянулась.
Корабль мягко подпрыгнул и с негромким свистом растаял в мутно-белесом небе Саракша
Похрустывая настом, Эспада зашагал к поклаже. От приземистых, сливающихся с ландшафтом куполов комконовской базы к нему бежали люди. Эспада помахал и им: «Эхой, товарищи!»
Полярная база КОМКОНа расположилась в уютной ложбине между скалистыми отрогами на берегу крохотного, до дна промороженного озерка. Поздняя весна в приполярье Саракша мало отличалась от аналогичного времени года где-нибудь под Диксоном. Хотя окрестные виды, скорее, напоминали Эспаде побережье ледового океана, что на планете Ковчег, на которой он, тогда еще юный стажер Комиссии по Контактам, проходил практику. Но если маленькое лиловое солнце Ковчега по полгода не покидало небосвод, то светило Саракша оставалось невидимым круглый год.
Эспада потянул носом пахнущий морской солью воздух. Океан отсюда только угадывался, серо-стальным обручем охватывая края громадной чаши выгибающегося горизонта. Базу возвели поближе к северной макушке планеты, на последнем островке в цепи подобных, что неровной цепочкой протянулись от материка к полюсу. Дальше простирались только реликтовые ледовые поля, не тающие и в разгар лета. Уединенность островка вполне отвечала целям постоянной экспедиции. Один дежурный звездолет, два ангара, три транспортных бота, пять жилых куполов, пять – служебных, десять сотрудников КОМКОНа. А теперь еще один – прикомандированный от Совета Галактической безопасности Диего Эспада.
Давно миновали времена юных восторгов, когда, высадившись на чужую планету, Диего прежде всего с любопытством озирался. И все-то ему казалось новым и необычным: и низкое непроглядное небо, и чудовищная атмосферная рефракция, и даже сухие былинки, что торчали из редких проталин. И особенно здорово было находиться среди таких же любопытных и восторженных парней и девчат. И мнилось, что ни ему, ни этим отличным ребятам никогда не придется дышать смрадным, с кисло-металлическим привкусом воздухом Столицы или миазмами южных радиоактивных болот.
Никогда и нигде…
Хотя, КОМКОН есть КОМКОН. Если будет нужно, эти парни и девчата, не задумываясь, полезут в любое пекло: уровень подготовки у них приличный. Диего знал это не понаслышке. Единственное, к чему они не готовы, – перестать быть собой, влезть в шкуру местного человекоподобного обитателя, скрыть душу свою в непроглядных сумерках морали. По плану, разработанному на долгих совместных заседаниях Комиссии по Контактам и Совета Галактической безопасности, из всего контингента землян, «аккредитованных» ныне на Саракше, личину аборигена предстояло носить только Эспаде. Во-первых, у него уже был опыт. А во-вторых, модельное кондиционирование – слишком сложная и стоящая многих человеко-часов процедура. И подвергать оной весь персонал базы – затея расточительная. Да и небезопасна она, эта процедура, если совсем честно. Ох, как небезопасна. Особенно – для психики реалигента.
Правда, не все земляне находились сейчас на полярной базе. Где-то на юге развивал контакт с расой голованов Лева Абалкин. Плел паутину интриг в столичных теснинах резидент СГБ Рудольф Сикорски. И мотался, неведомо где, верный порученец Странника Максим Каммерер, он же герой революции Мак Сим. Теперь к ним предстояло присоединиться и Диего Эспаде…
Полярные жители налетели, словно веселый дружелюбный вихрь. Обняли. Похлопали по плечам, пожали медвежьими лапами худую руку. Подхватили тюк и ящик и смеющейся разговорчивой гурьбой повлекли гостя к жилью.
База жила в напряженной рабочей суете.
– Мишка, а Мишка? Куда механозародыш ставить?
– А что у тебя?
– ДЭУ, модель сто семь.
– Тэк-с… – Цыганистого вида парень лихорадочно перелистывает инструкцию. – Ага… Дезинтегратор экспедиционный универсальный… Ставьте во-он возле того останца… Кремнезем для дезика в самый раз…
– Sorry! – рявкнули над самым ухом Диего.
Он посторонился.
Четверка парней поволокла черное, влажно поблескивающее яйцо механозародыша к одинокой скале. База расширялась. Новые планы КОМКОНа касательно Саракша требовали постройки стационарного космодрома. Поэтому полярные жители трудились не покладая рук. Развивающиеся механозародыши обшаривали эффекторами окружающее пространство в поисках пригодного для строительства материала. Из-под жерл дезинтеграторов рвались в неприветливое небо разноцветные дымки. Звонко стучали перфораторы, жужжали электроотвертки – киберы монтировали шарообразную антенну большого нуль-передатчика.