Certainly I did not know her way. She turned in every direction but the one I was bound to go; the most part of the time we were broadside on, and I am very sure I never should have made the ship at all but for the tide. By good fortune, paddle as I pleased, the tide was still sweeping me down; and there lay the Hispaniola right in the fairway, hardly to be missed.

First she loomed before me like a blot of something yet blacker than darkness (поначалу она вырисовывалась передо мной, как пятно чего-то еще более черного, чем темнота; to loom — виднеться вдали, неясно вырисовываться), then her spars and hull began to take shape (затем ее мачты и корпус начали обретать /четкие/ очертания), and the next moment, as it seemed (и в следующий миг, как показалось) (for, the further I went, the brisker grew the current of the ebb) (так как чем дальше я заходил, тем сильнее становилось течение отлива; brisk — свежий, порывистый, бодрый), I was alongside of her hawser, and had laid hold (я был у рядом с ее якорным канатом, и схватился за него; to lay hold of — схватиться, завладеть).

The hawser was as taut as a bowstring (якорный канат был тугим, словно тетива), and the current so strong she pulled upon her anchor (и течение таким сильным, что шхуна натягивала якорь = стремилась сорваться с якоря). All round the hull, in the blackness (вокруг корпуса, в черноте), the rippling current bubbled and chattered like a little mountain stream (отлив клокотал и журчал, как маленький горный поток; rippling current — течение против ветра; to ripple — покрываться рябью, колебаться). One cut with my sea-gully (один удар моим морским ножом; gully — овраг, лощина, большой нож), and the Hispaniola would go humming down the tide (и Испаньола помчится с течением; to hum — жужжать).

So far so good (пока все хорошо); but it next occurred to my recollection (но затем я вспомнил; to occur to — прийти в голову; recollection — воспоминание, память) that a taut hawser, suddenly cut (что туго натянутый канат, вдруг перерезанный; taut — туго натянутый, упругий), is a thing as dangerous as a kicking horse (такая же опасная вещь, как и брыкающаяся лошадь = может ударить с силой лошадиного копыта). Ten to one (почти наверняка: «десять к одному»), if I were so foolhardy as to cut the Hispaniola from her anchor (если я буду таким безрассудно храбрым, чтобы отрезать Испаньолу от якоря = перерубить канат), I and the coracle would be knocked clean out of the water (я вместе с лодкой буду «начисто выбит из воды» = перевернут; to knock out — выбить, вывести из строя; clear — начисто, прямо, совершенно).

hawser [`hLzq] taut [tLt] mountain [`mauntIN] dangerous [`deInGqrqs]

First she loomed before me like a blot of something yet blacker than darkness, then her spars and hull began to take shape, and the next moment, as it seemed (for, the further I went, the brisker grew the current of the ebb), I was alongside of her hawser, and had laid hold.

The hawser was as taut as a bowstring, and the current so strong she pulled upon her anchor. All round the hull, in the blackness, the rippling current bubbled and chattered like a little mountain stream. One cut with my sea-gully, and the Hispaniola would go humming down the tide.

So far so good; but it next occurred to my recollection that a taut hawser, suddenly cut, is a thing as dangerous as a kicking horse. Ten to one, if I were so foolhardy as to cut the Hispaniola from her anchor, I and the coracle would be knocked clean out of the water.

This brought me to a full stop (это меня полностью остановило), and if fortune had not again particularly favoured me (и если бы судьба не была вновь особенно благосклонна ко мне), I should have had to abandon my design (мне бы пришлось отказаться от своей затеи; to abandon — покидать, бросать; отказываться). But the light airs which had begun blowing from the south-east and south (но легкие ветерки, начавшие дуть с юго-востока и юга) had hauled round after nightfall into the south-west (изменили направление после наступления ночи на юго-западное). Just while I was meditating (и пока я размышлял; to meditate — затевать, обдумывать), a puff came, caught the Hispaniola (шквал налетел, подхватил Испаньолу), and forced her up into the current (и заставил ее идти вверх = против течения); and to my great joy (и к моей большой радости), I felt the hawser slacken in my grasp (я почувствовал, что /натяжение/ каната ослабло в моей руке; grasp — хватка, зажим), and the hand by which I held it dip for a second under water (и рука, которой я держал его, погрузилась на мгновение под воду).

With that I made my mind up (с этим = тут я принял решение), took out my gully (достал нож), opened it with my teeth (открыл его зубами), and cut one strand after another (и /принялся/ перерезать одно волокно за другим), till the vessel swung only by two (пока судно /не осталось/ держаться только на двух; to swing — качать, висеть. поворачиваться). Then I lay quiet (затем я отпустил канат), waiting to sever these last (ожидая /момента/, чтобы перерезать эти последние /волокна/; to sever — разъединить, оторвать, отсечь) when the strain should be once more lightened by a breath of wind (когда дуновение ветра снова ослабит натяжение).

favoured [`feIvqd] hauled [hLld] slacken [`slxkqn] gully [`gAlI] lightened [`laItnd]

This brought me to a full stop, and if fortune had not again particularly favoured me, I should have had to abandon my design. But the light airs which had begun blowing from the south-east and south had hauled round after nightfall into the south-west. Just while I was meditating, a puff came, caught the Hispaniola, and forced her up into the current; and to my great joy, I felt the hawser slacken in my grasp, and the hand by which I held it dip for a second under water.

With that I made my mind up, took out my gully, opened it with my teeth, and cut one strand after another, till the vessel swung only by two. Then I lay quiet, waiting to sever these last when the strain should be once more lightened by a breath of wind.

All this time I had heard the sound of loud voices from the cabin (все это время я услышал звук голосов /доносившийся/ из каюты); but, to say truth (но, сказать по правде), my mind had been so entirely taken up with other thoughts (мой разум был полностью поглощен другими мыслями) that I had scarcely given ear (что я едва мог слушать; to give ear to — выслушать). Now, however, when I had nothing else to do (теперь, однако, когда мне нечего было делать), I began to pay more heed (я начал обращать больше внимания /на разговор/).