Он направился к своему вагончику, но вернулся и коснулся плеча Дженнифер. Она уже склонилась над телефоном, заказывая билет на самолет, и волосы упали ей на лицо, словно занавес. Она подняла голову, встретилась с его пронзительным взглядом и увидела то, что довелось видеть немногим, — молчаливое отчаяние.

— Прошу тебя, — прошептал он, — если нужно, горы сверни.

Дженнифер пришлось стряхнуть с себя оцепенение и вернуться к реальности, но даже спустя несколько секунд после его ухода она чувствовала тепло там, где его рука коснулась ее плеча, — тяжесть его мольбы. Она снова взялась за телефон. Если Алексу Риверсу что-то нужно — Алекс Риверс это получит.

В среду в семь утра зазвонил телефон. Уилл примчался из ванной в кухню в одном полотенце на талии.

— Да!

— Это Уоткинс. Мне только что позвонили из участка. Догадайся с трех раз, кто объявился.

Уилл опустился на пол кухни, настроение тут же упало.

— Мы будем через полчаса, — пообещал он.

— Уилл! — Он слышал голос Уоткинса словно издалека. — Ты знаешь, кого подбирать на улице!

Он понимал, что должен разбудить Джейн и сообщить, что за ней приехал муж; понимал, что должен как-то ее подбодрить, пока они будут ехать в полицию, но ему казалось, что он не сможет себя пересилить. Чувства, которые всколыхнула в нем Джейн, оказались намного глубже, чем ему хотелось бы. Ему нравилось смотреть, как она пытается замаскировать детской присыпкой свои веснушки. Ему нравилось, как она разговаривает и одновременно жестикулирует. Ему нравилось, что она спит в его кровати. Он уверял себя, что просто наденет маску безразличия, которую носил последние двадцать лет, и через неделю его жизнь войдет в привычное русло. Он говорил себе, что так и должно было в конечном счете случиться. Но в то же время он видел Джейн, бегущую от кладбищенских ворот под совиное уханье, и понимал: даже когда она уйдет, он все равно останется за нее в ответе.

Она спала на боку, прижав руку к животу.

— Джейн! — позвал он, коснувшись ее плеча. Потом нагнулся и легонько ее потряс, с изумлением отметив, что подушка и одеяло уже впитали ее запах. — Джейн, вставай!

Она заморгала и повернулась.

— Пора уже? — спросила она.

Уилл в ответ кивнул.

Пока Джейн принимала душ, он сварил кофе на случай, если она захочет перекусить перед отъездом, но она решила ехать безотлагательно. Он сел рядом с ней в пикап и вел машину молча, позволив невысказанным словам заполнить пространство вокруг них. «Я буду скучать, — хотелось ему сказать. — Позвони, когда выдастся минутка. Если что-то случится, ты знаешь, где меня найти».

Джейн, сцепив на коленях руки, невидящим взглядом смотрела на шоссе. Она молчала, пока они не повернули на стоянку у полицейского управления. Там она заговорила так тихо, что Уиллу сначала показалось, что он ослышался:

— Как думаешь, я ему понравлюсь?

Уилл ожидал, что она станет рассуждать о том, вспомнит ли своего мужа, как только его увидит, или станет гадать, где она живет. Такого вопроса он вообще не ожидал.

Ответить ему не дали: толпа репортеров бросилась к грузовичку, щелкая вспышками фотоаппаратов и выкрикивая вопросы, которые, переплетаясь, рождали только шум. Джейн вжалась в сиденье.

— Идем, — сказал Уилл, легонько обнимая ее за плечи. — Только держись ко мне поближе.

Кто, черт побери, она такая? Даже если она та самая Барретт, антрополог, даже если она и нашла руку, подобное внимание со стороны прессы казалось перебором. Уилл провел Джейн по лестнице в главный вестибюль участка, чувствуя ее теплое дыхание на своем плече.

Рядом с капитаном Уоткинсом стоял Алекс Риверс.

Уилл убрал руку с плеча Джейн. Алекс чертов Риверс! Все эти репортеры, все эти камеры не имели к Джейн никакого отношения.

Уилл усмехнулся уголком рта. Джейн, оказывается, замужем за кинозвездой первой величины в Америке. И совершенно забыла об этом.

Первое, что она заметила, — от нее отошел Уилл. На секунду ей показалось, что она не сможет самостоятельно стоять. Она боялась поднять глаза и встретиться лицом к лицу со всеми этими людьми, но что-то не давало ей упасть, и ей было необходимо увидеть, что именно.

Она подняла голову, и в нее тут же впились глаза Алекса Риверса.

«Табу».

— Касси! — Он сделал шаг вперед, потом еще один, а она инстинктивно встала поближе к Уиллу. — Ты знаешь, кто я?

Разумеется, она знала, его все знают, Господи, да это же Алекс Риверс! Она кивнула и только сейчас заметила, насколько нарушено у нее восприятие. Лицо Алекса Риверса продолжало мерцать, как бывает из-за марева, поднимающегося летом от расплавленного асфальта. В какой-то момент он показался Касси лощеным исполином, а через секунду просто обычным человеком.

В ту секунду, когда он протянул к ней руку, все чувства Касси, казалось, обострились до предела. Она чувствовала тепло, идущее от его кожи, видела отблески света в его волосах, слышала перешептывание, окутывающее их все сильнее. Почувствовала чистый аромат сандалового дерева его крема для бритья и едва уловимый запах крахмала от рубашки. Она осторожно обняла его, точно зная, где ее пальцы коснутся мышц на его спине. «Антропология, — подумала она, — наука о том, как люди появились и развивались на этой земле». Она закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться на чем-то знакомом.

— Боже, Касси, я не знал, что произошло! Герб позвонил мне в Шотландию. — Он выдохнул прямо ей в ухо: — Я люблю тебя, pichouette [4] .

Это обращение заставило ее отпрянуть. Она подняла на него глаза — на этого мужчину, о котором мечтает все женское население Америки, — и сделала шаг назад.

— А у тебя есть фотография? — негромко спросила она. — Что-нибудь, ну, понимаешь… где были бы я и ты… вместе.