Наконец-то можно почитать в покое. Тринадцать лет Йорш был практически заключён в библиотеке. Он видел лишь несметное количество бабочек и дракона, являющегося квинтэссенцией самой глубокой скуки, особенно если вспомнить, что разум дракона всё дальше уходил в лабиринты немощи. Хорошо хоть было что почитать. Библиотека хранила всю мудрость веков, знания, накопленные как людьми, так и эльфами: от истории древних королевств, биографий знаменитых королей, хронологий войн, например разорительного нашествия орков, вплоть до книг по травологии, астрологии и физике. Двигаясь из комнаты в комнату, от полки к полке, Йорш прочитал все книги, изучил их, привёл в порядок и занёс в каталог комнату за комнатой, сталактит за сталактитом. Наверняка ни одно из живущих ныне существ, как среди эльфов, так и тем более среди людей, даже не приблизилось к уровню его знаний. Вероятно, даже в лучшие времена, в Золотой век, когда мудрецов, приходящих в пещеру, было так много, что ввели правило о запрете плевать на пол, библиотека не была в таком порядке. Неисследованной осталась лишь одна полка, в самой удалённой от центра маленькой комнате в южной части пещеры. Комнатка была настолько заполнена сталактитами и сталагмитами, что эльф едва мог в неё протиснуться.

Туда Йорш и отправился, шагая по полу, усыпанному вьющимся цветами, и поднимая на ходу облака бабочек. На той самой последней полке лежало несколько книг. Среди них — одна из бесчисленных биографий великого Ардуина и книга по зоологии, наверняка фантастическая, потому что на обложке красовались странные животные: нечто вроде худой коровы с длиннющей шеей и коричневыми и жёлтыми пятнами и какое-то серое существо, большое, как дом, с вытянутым носом, которым оно почёсывало себя за огромными ушами. Кроме этого, на полке оказались обычные книги по астрономии, как человеческой, так и эльфийской, и какой-то древний свиток, потрёпанный и заплесневелый настолько, что он превратился в каменный блок, который невозможно было даже развернуть.

За свою тринадцатилетнюю работу библиотекарем Йорш наловчился в реставрации древних рукописей. Требовались пар, миндальное масло и много времени. Всего этого у него было в избытке: пар вулкана согревал библиотеку, миндаль пышно разрастался на западной стене, а времени в его распоряжении было столько, что он не знал, на что его тратить, и любое занятие являлось для него благословением. Йорш задумался, чем же он займётся, когда всё читаемое будет прочитано, изучаемое — изучено и переписываемое — переписано? Чем заняться, чтобы избежать скуки и тоски? Частенько ему приходилось избегать мыслей об охотнике и женщине. Интересно, если они живы, поженились ли? Наверное, у них родились дети, и может быть, они рассказали своим детям о нём. Вдруг они ждут, пока их дети вырастут, чтобы отправиться в путь и навестить его? Или они никому не могли рассказать, что знают настоящего эльфа, и вернуться к нему было бы для них слишком опасно? Может, он никогда больше ничего о них не услышит.

Лучше об этом не думать. Слишком больно.

Юноша-эльф принялся за работу: окунув заплесневелый свиток в миндальное масло, он насадил его на длинную палку и пристроил над кратером вулкана. Не понадобилось даже привязывать пергамент к палке: эльф не мог заставить свиток парить в воздухе, но мысленно удерживать его в равновесии ему было по силам. Теперь оставалось только ждать.

Эльф удобно расположился под дождём из лепестков и сжал в руках шершавую, узловатую палку с ободранной корой. Когда-то она принадлежала охотнику. Йорш закрыл глаза и утонул в воспоминаниях. Вместе с ними пришла и тоска. В памяти смутно мерцал образ его мамы, её улыбка, голос. А вот бабушку он отлично помнил, помнил её грусть и её поучения. Потом он встретил Сайру и Монсера…

Йорш улыбнулся воспоминаниям, но нахлынувшая тоска смыла улыбку, как волна уничтожает следы на песке. Он стал мечтать о дружбе, нежности и о каком-то лёгком, непонятном чувстве, которое не смог определить. Что-то вроде неуверенности, непредсказуемости. Чтобы в начале дня неизвестно было бы, чем он закончится. Чтобы могло произойти всё, мыслимое и немыслимое.

Дни могут быть наполнены страхом, надеждой, отчаянием, голодом, счастьем и радостью.

Сейчас же его дни — с утра до вечера, из года в год, зимой и летом и неизвестно ещё на сколько времени — заполнены лепестками и совершенством.

Надежда на какой-то непорядок в его жизни становилась с каждым днём всё более недосягаема, как смутный, далёкий мираж. Йорш скучал даже по грязи, дождю и голоду. Но на самом деле он скучал по Сайре и Монсеру, двум людям, которые подобрали его, спасли, разделили с ним путь, которые любили его. То, чего ему не хватало, было не просто желанием недостатка или несовершенства.

Ему не хватало Монсера и Сайры.

Ему не хватало свободы.

— Чего ты там творить? — осведомился дракон.

— Ничего особенного, — ответил ему эльф.

— Тогда ты мочь творить то здесь? Дабы не быть я одиноко, ты читать нам хорошую книгу, даже коли уже нам её читалось, книгу о прекрасной принцессе, коя поженилась с тем принцем, коего потеряли во младенчестве, и все верили, что он не он…

Очевидно, в разуме драконов после второго тысячелетия их жизни появлялись значительные чёрные пятна. Дракон не помнил собственного имени. Из всех возможных недостатков своего подопечного именно это казалось юноше-эльфу самым явным и драматичным признаком слабоумия. То есть казалось раньше. Когда он ещё ничего не знал о страсти дракона к любовным романам. Причём не ко всем любовным романам. Лишь к абсолютно идиотским.

— Сейчас закончу и приду, — пообещал юноша-эльф.

Плесень на пергаменте уже размякла, и Йорш начал осторожно, старясь не порвать, разворачивать свиток, обильно смачивая его миндальным маслом. Скоро можно будет прочитать название.

Дракон снова нетерпеливо спросил, чем он там занимается, и, автоматически отвечая, Йорш разобрал заголовок на языке третьей рунической династии: «Драгос». Драконы. Книга о драконах! Такая попалась ему в первый раз! Во всей библиотеке, среди примерно пятисот двадцати трёх тысяч восьмисот двадцати шести фолиантов, не было ни одной книги о драконах. Пятьсот двадцать три тысячи восемьсот двадцать шесть книг обо всём на свете, от астрономии до алхимии, включая труды по метеорологии, географии, рыболовству и консервировании заспиртованной черники, не говоря уж о тысяче пятистах томах рецептов по заготовке грибов и восемнадцати тысячах четырёхстах тридцати шести любовных романах, каждый из которых претендовал на титул самого идиотского романа тысячелетия… И ни одного абзаца о драконах?!