Шрифт:
— Демон, — поправила я. — Если бы найти его и раздавить! Осушить отравленный источник!
— Ты все верно говоришь, — мрачно сказал Альва. — Но почему-то эта идея мне совсем не нравится. Может, потому что я не хочу твоей смерти?
— Раньше надо было обо мне думать, — ответила я шепотом.
В окнах стало светло, как днем. Барабаны грохотали так, что мы даже не услышали, как в дверь дубасит Хассим.
— Эй! — заорал он, приоткрыв дверь и заглядывая внутрь. — Вы закончили? Тут шествие с факелами начинается! Нас зовут на праздник!
ГЛАВА 28. Звериная травля
Словно огненная змея, ползло шествие по улице, через мост над рдеющей пропастью, постепенно втягиваясь в ворота башни. Позади надрывались дудки и грохотали барабаны, факелы обдавали жаром и запахом смолы. Рядом с нами шла толпа дюжих парней, как бы невзначай окруживших нас со всех сторон, и парочка в красных кафтанах — алькальд со своим демоном. Я шепотом обратила на этот занятный факт внимание Альвы. Тот только плечами пожал. А относительно засилья женщин сказал:
— Война.
— Война закончилась сто лет назад!
— Тут она закончится с последним из Ахмар. Ты же знаешь, какие они бешеные. Вон на Хассима посмотри. У него, если ни с кем не сцепился, считай, день прожит зря...
— Так ты считаешь, он отсюда родом?
— Безусловно. Никаких сомнений. Он или его родители.
— Значит, здесь из него сделали демона?
— Тут и делать-то не надо, — усмехнулся Альва. — Он мог таким родиться. Мы не знаем, кто был его отец.
— Что вы там про меня? — навострил уши Хассим.
— Кто был твой отец? — спросил Альва.
— Понятия не имею! У нас говорили — наверняка какой-нибудь бес!
— Вот видишь?
Башня все приближалась, закрывая все небо, словно каменная туча, — казалось, вот-вот рухнет на голову! Мне было не по себе. Не люблю с разбегу кидаться прямо в драконье логово, не проведя даже разведки. Чем ближе к башне, тем сильнее я чувствовала себя беспомощной и почему-то обманутой. Только непонятно — в какой момент, кем и как.
Широкий каменный мост привел нас к воротам. В черной стене виднелась низкая арка, похожая на печное устье. Шествие кое-как просочилось в нее. Нас стиснули со всех сторон. В низком проходе было нечем дышать, голова закружилась от запаха пота и чада факелов. Толпа несла нас вперед по низкому душному коридору, словно сквозь чье-то смрадное чрево. Наконец впереди мелькнул яркий свет и раздался ровный, многоголосый шум. Давка прекратилась — нас вынесло на открытое пространство. Я жадно глотнула воздуха, подняла взгляд и увидела над собой небо.
А вокруг...
Крыши у башни не было. Зато имелась просторная, посыпанная песком арена. И каменные скамьи, ступенями восходящие к краю стен. Мы оказались в амфитеатре — древнем, ровеснике того акведука над пропастью. Сейчас таких уже много сотен лет не строили — и не смогли бы, и за ненадобностью. Однако жители Ронги явно пользовались своим амфитеатром по прямому назначению. Арена, погруженная в землю на глубину полутора человеческих ростов, была ярко освещена по кругу факелами. Выше, на скамьях, кипел шумный и пестрый муравейник — бесчисленные зрители рассаживались по местам. Не так уж мало народу обитало в Ронге!
Шествие растеклось на множество ручейков и устремилось на трибуны.
— Сюда, дорогие гости, сюда!
Алькальд потянул нас в первый ряд. Арена оказалась прямо под нами.
— Лучшие места! Все видно будет! Ничего не пропустите!
— Кто-нибудь объяснит мне, что это? — спросил Хассим.
— Во времена Илиберры в таких амфитеатрах устраивались бои и звериная травля, — объяснила я. — Сейчас разве что в деревнях стравливают собак или быков, а в древности дело было поставлено широко и с глубоким смыслом. То, что первоначально было формой жертвоприношения, сейчас стало просто дикой забавой, кровавым зрелищем...
— Ну вы скажете — просто зрелище! — хмыкнул алькальд. — Да такого зрелища нигде не то что в Мураби — и во всем мире не найти!
— Это уж точно! Издевательство над животными с таким размахом...
— Эй, лоточник, сюда! — завопил алькальд в толпу, не слушая меня. — Мне пива и соленых оливок!
Я покачала головой, глядя на беса-двойника. «Добрая память» градоправителя хихикала, потирала когтистые ручки и даже приплясывала на месте. Что мне весьма не понравилось.
Взгляд выхватывал из толпы знакомые лица. Я узнала ту даму, которая пролетела над нами вечером. Она сидела в первом ряду с королевским видом, одинокая и надменная, трагически красивая и в то же время жуткая. Даже я, с моей квалификацией, не могла понять, демон она или человек. От нее веяло злым роком. Казалось, тот, кто встретится с ней взглядом, — погибнет.
Я отвернулась и поймала взгляд давешней шумной красотки из таверны. Она сидела немного выше нас, разряженная в пух и прах. Заметив, что я на нее смотрю, злорадно улыбнулась.
— Эй, ты, — обратилась я к демону-двойнику. — Ты мне кажешься немного умнее своего работодателя. Не введешь нас в курс дела?
— Лесть не поможет, чародейка, — хихикнул двойник. — Впрочем, почему бы не рассказать? Ты совершенно права — звериная травля обладает глубоким смыслом. Ну и конечно, дает возможность порадоваться нашим смертным рабам. Но главное, она угодна Господину Бед. Все звери, что появляются на арене, — его создания. Прежде чем выпустить их в мир, он дает им возможность в первый раз убить и вкусить свою первую добычу. А пролитая кровь радует сердце Господина!