Шрифт:
— Как не стоят? Это же деньги! — Не унимался человек. — Это мне дали русские туристы!
— Так и оставь себе на память!
Осмотрев развалины, вышел на набережную Нила. Тут же на меня со всех сторон набросились люди, старающиеся угадать желания белого туриста. Незваные помощники наперебой заголосили:
— Как дела, мистер? Хотите отель?
— Мистер, катание на фелюке по Нилу. Очень дешево!
— Хотите обменять деньги! Специальные цены для вас…
— Такси, мистер! Такси! Очень дешево.
— Пошел прочь! Мистер поедет на лошадином экипаже. Куда вам угодно?!
— … МНЕ НИЧЕГО НЕ НУЖНО!
Но предлагатели услуг, казалось бы, не слышали меня, наперебой они выкрикивали цены и услуги, создавая толпу и ажиотаж, на их крики появлялись все новые продавцы «древних»
папирусов, открыток, сигарет, и еще черт знает чего.
В поисках тенечка забрался на территорию госпиталя и сел на траву в тени финиковой пальмы. Перезревшие финики валялись прямо под ногами, я мыл их под садовым краном и заедал хлебной лепешкой.
Между госпиталем и музеем располагалась школа для мальчиков. В домике у ворот работал вентилятор, на крыльце сидел сторож и мастерил из дерева макет мечети с ночным светильником внутри. Окна и крыша макета были сделаны из цветных стекол и мастер гордо включал и выключал лампочку, демонстрируя мне свое изделие. Когда я попросился умыться, мне показали душ, предложили чай и отдых под вентилятором. Наконец-то удалось найти человека, не испорченного деньгами! Занятия у детей начинались только завтра в 7 утра и мне предложили заночевать у сторожа. Я пока не спешил соглашаться, опасаясь навлечь на хорошего человека проблемы с полицией, там более что в каморку то и дело заходили соседи, мальчишки и просто друзья сторожа. Несколько раз заходила за водой высокая женщина в красном латке. Вот, в очередной раз она набрала полное 15-тилитровое ведро воды, привычным жестом поставила его на голову и пошла на улицу, взяв в руки еще по кувшину.
В 17–05 пошел налегке в музей. К счастью, внутри работали кондиционеры. Бесплатно впустили, но фотоаппараты заставляют сдавать в специальную камеру хранения у входа.
Внутри современного музея сотни древних предметов, почти все старше 3000 лет, но ни одного целого экспоната — либо голова, либо без ног, либо еще что-нибудь отломано.
Вернулся в школу. Пришли уже ночные сторожа. Устроил для них коллективный просмотр фотографий из России:
— Вот это мой город. Это моя улица летом. Это зимой. Это мой дом старый, где я родился, а это новый… — Показываю 14-ти этажную башню и окно на шестом этаже — Здесь моя комната.
— Ого! Ты наверное очень богатый если живешь в таком большой доме!?
— Почему? У нас как раз бедные живут в таких домах…
— О-о! Россия очень богатая страна.
— Нет, вы не поняли. Я живут в одной из квартир на шестом этаже. А еще в доме несколько сотен семей живет…
— О, Россия — удивительная страна!
Сколько я ни старался, арабы так и не смогли понять сущности нашего домостроения и уклада жизни. У них старший сын при женитьбе пристраивал новый этаж к отцовскому дому, или строил рядом новый. А как им понять что зимой у нас холодно и дома нужно отапливать горячей водой? Наверное, когда в африканскую страну приезжали посланцы из СССР, показывали фильмы о жизни наших рабочих и колхозников, их воспринимали с таким же удивлением и потрясением. Дальше нужно было только предложить «Хотите жить в колхозе?»
и многие соглашались.
За разговорами и чаем просидел под вентилятором до 19–30, и решил выбираться из города по вечерней прохладе. На трассу вывез очень радостный владелец белого «мерседеса».
Стемнело буквально за полчаса. Вдоль дороги стоят глинянные дома самых бедных крестьян.
Впрочем нет, это дома «самых зажиточных из бедных крестьян» — у многих есть электричество и жестяные крыши. «Самые бедные» живут в соломенных шалашах прямо между грядок вдоль Нила. Здесь редко появляются пешеходные белые мистеры, и уже через пять минут меня зовут на чай и просмотр футбола по телевизору.
— Эй, а у вас не будет из-за меня неприятностей с полицией? — Осторожно спрашиваю на пороге дома.
— Нет проблем. Полиция в эти кварталы старается не заглядывать, так что тебе боятся нечего!
— Успокаивают гостеприимные хозяева.
Лишь через час удалось выписаться из гостей. Уж очень хотелось уехать в Асуан по ночному холодку. По трассе только локальные маршрутные такси. Над головой звезды. В зарослях под кокосовыми пальмами кричат лягушки и еще какие-то неведомые мне твари.
Стою под последним фонарем на краю деревни, мигаю машинам фонариком-жучком.
Наконец Аллах послал мне дальнобойщика типа нашего «Супер-МАЗа». Машина медленная и древняя, но зато до Асуана. К огорчению, через час водитель остановился на ночлег на стоянку возле города ISNA.
Попытаюсь здесь описать, что такое «ночная стоянка египетских дальнобойщиков».
Представьте себе: среди влажных зарослей долины Нила, возле трассы стоят огромные навесы с мощными прожекторами. Длинные ряды столов ждут голодных водителей, вокруг стоянки непрерывно варятся и жарятся на огне различные кушанья, проворные мальчишки- официанты разносят подносы с чайниками и хлебными лепешками. Шкварчит на огне еда, ревут моторы грузовиков, квакают в каналах лягушки, играет громкая арабская музыка, и тут же несколько стариков, придерживая бороды, справляют вечернюю молитву под пение муэдзина. Некоторые еще умудряются в этой обстановке спать на длинных скамейках-полках.