— Я понимаю и рад, что ты высказала мне это, Мэл, что ты делишься этими воспоминаниями. Для меня это важно. Я хочу узнать тебя лучше.

— Мне была нанесена тяжелая душевная травма, — прошептала я и села на диван.

Он сел на стул напротив меня.

— Ты очень храбрая.

— Я очень хрупкая. Некоторые мои части очень изношены, Ричард.

— Я это знаю, Мэл. Я буду осторожен… Буду обращаться с осторожностью, я обещаю тебе.

Мне казалось, что после этого разговора мы стали слегка ближе, но не слишком, потому что я бы этого не допустила. Глубоко внутри я боялась вступать с ним в отношения на эмоциональном уровне, если только я на такое была способна. Но я в этом не была уверена.

Но по мере того, как проходили недели и мы продолжали видеться, когда он приезжал на уик-энды, наши отношения развивались, и мы обнаруживали все больше общего — того, что нас связывало.

Он видел могилу под старым кленом недалеко от моей мастерской, хотя я ему ее не показывала. Может быть, Сэра показала. В любом случае, однажды апрельским днем он принес мне кучу фиалок и попросил положить их на могилу.

— Эндрю и детям, — сказал он.

Это был еще один жест внимания с его стороны, и он сильно меня растрогал.

После этого я начала понемногу расслабляться, доверять ему еще больше, по крайней мере, до некоторого предела. Но возведенную мной стену было трудно преодолеть, а еще труднее разрушить. По мере того, как я чувствовала, что он все больше привлекает меня физически, я обнаружила, что я все еще неспособна открыть ему мое сердце.

Именно Сэра указала мне на то, до какой степени Ричард мною увлечен, но я отнеслась к этому со смехом.

— Мы нравимся друг другу, находим друг друга привлекательными во многих отношениях, мы рады побыть вместе. Но это и все, Сэра. Мы просто хорошие друзья.

Она бросила на меня скептический взгляд и переменила тему, втянув меня в обсуждение каталога и некоторых новых товаров, которые мы в него включали.

Намного позже, тем особым апрельским вечером, когда я уже готовилась лечь в постель, я снова думала о ее словах. И я была убеждена, что она не права, что она преувеличивает. Она так сильно меня любила и хотела, чтобы я была счастлива, а по ее мнению Ричард Марксон частично решил эту проблему. Но она заблуждалась на этот счет. Он был милый мужчина, и я первая готова была это признать, но я знала, что никогда не станет он мне дорог так, как он этого заслуживал. Это просто было невозможно.

В мае Ричард пришел меня навестить утром в день моего тридцативосьмилетия, и я была очень удивлена, увидев его. В этом году мой день рождения выпал на вторник, и я готова была увидеть кого угодно, но не его, спокойно приближавшегося в восемь часов утра к кованой скамейке под яблоней, на которой я сидела.

— Почему ты не в Нью-Йорке? Не на работе? — воскликнула я, когда он подошел и сел рядом со мной.

— Потому что я взял недельный отпуск, чтобы поработать над книгой.

— Ты собираешься написать Великий Американский Роман?

— Нет, это не художественная книга. — Он улыбнулся мне, — Во всяком случае, Мэл, это тебе. С днем рождения. — Он наклонился ближе ко мне и поцеловал меня. — Я надеюсь, тебе это понравится.

— Я уверена, что да. — Я смотрела на него и улыбалась, распаковывая подарок. — Ох, Ричард, как мило с твоей стороны подумать об этом. Я тебе так благодарна. — Я сидела, глядя на темно-красную кожаную обложку «Избранных поэм» Руперта Брука. Открыв ее, я заглянула внутрь, медленно перевернула страницы. — Что за прекрасное издание. Где ты сумел его разыскать?

— В букинистическом магазине в Нью-Йорке. Это очень старая книга, как ты можешь заметить. Дай мне ее, пожалуйста, на мгновенье, Мэл.

— Конечно, — я протянула ее ему.

Он перелистал книгу, нашел нужную ему страницу и сказал:

— Это одно из моих любимых, Мэл. Можно я прочту тебе несколько строк?

— Да, пожалуйста.

Ричард начал читать стихи, потом остановился и некоторое время не произносил ни слова.

Я сказала тихо:

— Как замечательно…

— Мэл… — Ричард дотронулся до моей щеки и улыбнулся своей застенчивой улыбкой.

Некоторое время я молчала; просто тихо сидела, а затем сказала:

— Спасибо, Ричард, не только за подарок ко дню рождения, но за то, что ты его делишь со мной.

— Можно я поведу тебя сегодня поужинать? — спросил он, откинувшись на спинку скамьи. — Мы могли бы поехать в Уэст-Стрит-Грилль в Литчфилде.

— Спасибо, я была бы рада.

— Тогда увидимся позже, — ответил он с явным удовольствием. — Я заеду за тобой около семи, — добавил он, вскочил и быстро удалился.

Позже на той неделе, в пятницу утром, прибыли ящики книг из типографии, и я тут же позвонила Ричарду.