И вот понеслось: тренировки, подготовка, подбор команды. Секретность была на высшем уровне, но кое-какие сведения все же утекали. Астрономы-любители засекли сборку корабля на орбите и обнародовали данные в Интернете. Было решено пустить пыль в глаза и сообщить о том, что планируется экспедиция на Марс. Но все, как обычно, испортили русские, объявившие миру о подготовке собственной экспедиции. Чтобы не ударить в грязь лицом, пришлось сказать об изменении направления своего полёта. Неполадки тормозили процесс, директивы сверху его ускоряли. Но вот этот день настал. Как обычно перед полетом прошла телеконференция на тему очередного шага человечества к звездам. Но куда важнее была встреча после конференции с главным конструктором. Тот, ни говоря ни слова, вручил Фостеру небольшой электронный ключ.

— Что это? — спросил полковник.

— На корабле достаточный запас еды, воздуха и запчастей, — ответил конструктор. — Но при серьезной поломке вы будете обречены. В далеком космосе шансов на спасение нет. И на этот случай мы добавили в систему устройство. Про него знают, включая вас, всего три человека. Приложив ключ и набрав код, вы пустите в систему жизнеобеспечения газ без цвета и запаха. Команда просто уснет.

— И не проснется, — мрачно закончил Фостер. — Хотя все мы знали, на что подписывались. Но все же надеюсь, господь будет к нам милостив, и этот ключ не понадобится.

Старт прошел без осложнений. Большая часть команды была уже на орбите и готовила звездолет, который после долгих полемик был назван «Валькирией». Правда, за пару минут до запуска было получено известие, заставившее полковника напрячься. Русские все-таки успели завершить свой проект быстрее и умудрились стартовать на несколько минут раньше. Гонка на Земле превратилась в гонку в космосе.

Первый прыжок сделали к Сатурну. Это имело две цели. Во-первых, надо было проверить работу двигателей. На Земле полковника уверяли, что в пределах Солнечной системы их смогут спасти, для чего спешно заканчивалось строительство шлюпки, способной перемещаться на короткие расстояния. А во-вторых, если проект закончится провалом, ученые получат хоть какие-то результаты. Разбросав в окрестностях планеты-гиганта кучу зондов и спутников, а так же полюбовавшись на знаменитые кольца, команда приступила к основной части своего путешествия.

Как ни странно, поначалу проблем не было. «Валькирия» вошла в гиперпространство и двигалась в нем вполне уверенно. Экипаж, сперва с волнением наблюдавший за работой систем, постепенно стал расслабляться. Впереди были два долгих месяца полета, и неизвестно сколько еще предстояло проторчать у самой цели. Так что экипаж большую часть времени торчал на капитанском мостике, где через смотровые экраны наблюдал за буйством красок гиперпространства. Картинка напоминала калейдоскоп и сильно завораживала. Кроме того, приятным побочным свойством двигателя была пусть не очень большая, но устраивавшая команду гравитация.

Неприятности начались через две недели. Фостер как раз находился на дежурстве (а если быть точнее, играл в покер) вместе с главным механиком и корабельным врачом. Внезапно возникшая невесомость остановила игру и заставила механика сорваться с места со скоростью, вызвавшей бы зависть у олимпийского чемпиона по бегу. Полковник, тревожно переглянувшись с врачом, включил бортовой экран. Мириады звезд продемонстрировали, что гиперпространству пришел конец. Долг велел мобилизовать все силы экипажа и устранить поломку, но по спине пробежал холодок, и рука сама собой коснулась губительного ключа.

— Смотрите! — удивленный доктор ткнул пальцем в экран.

Фостер нахмурился. Буквально в трех сотнях футов от них болтался и русский корабль. За последние полгода полковник насмотрелся достаточно фотографий конкурентов, чтобы безошибочно распознать их. Тот факт, что там же, где случилась поломка «Валькирии», оказался и русский звездолет, весьма встревожил полковника.

— Что они тут делают?

— Может, стоит с ними связаться? — поинтересовался доктор

— Вначале разберемся, что у нас случилось, а уж потом решим, стоит ли к ним обращаться за помощью или предлагать свою.

Минут через двадцать поступил доклад о повреждениях. Ничего серьезного не случилось, перегорела одна схема, и ремонт много времени не займет. Облегченно вздохнув, Фостер собрался было вызвать конкурентов на связь, когда их корабль внезапно исчез. А через полчаса за ним последовала и «Валькирия».

Следующая поломка случилась почти через сутки. Механик, неотлучно дежуривший возле установки, сразу сообщил, что неисправность опять пустяковая, но час придется подождать. Полковник неопределенно хмыкнул и, поскольку его присутствие в машинном отсеке не требовалось, включил обзорный экран, но тут же застыл в недоумении. Русский корабль находился в нескольких десятках футов от них. Один раз случайность, но два — уже закономерность. Фостер уже решил выходить на связь, когда соперники вновь исчезли.

На этот раз полковник решил умолчать об увиденном, решив, что это галлюцинация, вызванная долгим пребыванием в гиперпространстве. «Валькирия» вновь рванула к своей цели, чтобы опять выйти из строя примерно через шесть часов. На этот раз русского корабля за бортом не было, и Фостер облегченно вздохнул.

Но от его успокоения не осталось и следа, когда через пять часов, во время очередной поломки, русский звездолет обнаружился прямо за кормой. Рука руководителя экспедиции в очередной раз потянулась к переговорному устройству, но зависла в воздухе. Внезапно вспыхнувший интерес из разряда: «А что будет дальше» удержал Фостера от попытки выхода на связь. Наблюдение за конкурентами длилось часа полтора и окончилось рапортом механика об окончании ремонта и переходом «Валькирии» в гиперпространство. Уже стартуя, полковник с запозданием подумал, что у соперников в этот раз могла возникнуть серьезная проблема, а он оставил их на верную смерть.