— Я знаю. Но статуэтка стоит намного больше того, что вы мне предлагаете.

Меценат тряхнул головою так, что копна синих волос на его голове всколыхнулась и разметалась, яростно блеснул своими чёрными глазами и закричал:

— Ну, так вы и продайте её тому, кто вам заплатит за неё намного больше! — с этими словами он убрал с экранов Долину гейзеров и снова заменил её на пустыню. Теперь это было какое-то почти пересохшее солёное озеро, окружённое со всех сторон скалистыми берегами, за которыми простиралась всё та же самая каменисто-песчаная пустыня.

Вальтер прокрутился на своём вращающемся кресле и посмотрел вокруг. Впечатление было такое, как будто кабинет Мецената плавает посреди озера и горячая солёная вода вот-вот хлынет прямо к ним. Вальтер сказал:

— Вы прекрасно знаете, что я не буду делать это. Пока сокровища лежат в нейтральных водах, они — общее достояние. Чисто теоретически, любой желающий может их достать оттуда и сделать с ними всё, что угодно. Но как только они оказываются на земле нашего государства, обладание ими становится невыносимым бременем: нужно платить налоги, нужно у кого-то спрашивать разрешение на хранение или перевозку сокровища. Оно должно быть официально зарегистрировано в двадцать четыре часа, а иначе оно будет считаться краденым. И за всё это надо платить взятки чиновникам. Ведь эти мерзавцы так просто ничего не делают!

— А вы тайком! — насмешливо посоветовал Меценат. — Положите своё сокровище на дно чемодана и отправляйтесь самолётом на материк в поисках богача, который заплатит больше! Как раз за сутки успеете!

Вальтер спокойно продолжал:

— Я бы вывез статуэтку на материк и продал бы её там другому богачу, но это было бы для меня слишком дорого и опасно. Вывозить что-либо тайком — запрещено. В сутки я могу не уложиться. Получается, что всё против меня. Перед входом в самолёт я должен добровольно заявить о своей статуэтке и в качестве пошлины я заплатить четверть её рыночной стоимости. А рыночную стоимость на глазок определяют чиновники, сидящие на таможне. А они могут заломить всё, что угодно — особенно, если вы их хорошо об этом попросите! А они ведь у вас все в кармане, не так ли?

— Допустим, — мрачно пробормотал Меценат.

— Ну вот! И тогда мне уже никаких денег не хватит, чтобы расплатиться за эту самую пошлину. А если я не заплачу пошлину, то у меня конфискуют статуэтку, возьмут с меня штраф, превосходящий по стоимости мой дом со всем моим имуществом, а в случае неуплаты посадят меня в тюрьму! Вы и другие подобные вам люди придумали такие правила жизненной игры, при которых самое главное на свете — деньги! Не ум и не талант, не совесть и не честь. А только деньги! И людям, таким, как я, приходится играть по вашим правилам, а не по нашим собственным!

— Если вы такие умные, то заставьте общество жить по вашим правилам. Введите их, и пусть всё и будет по-вашему, — ехидно засмеялся Меценат.

— Не могу. Такие люди, как вы, словно бы околдовали всё Человечество. Вы создали такие условия, при которых правила устанавливаются только вами и никем больше. Как у вас это получилось, я не знаю, но это просто реальность!

— Вот то-то и оно, — назидательно и с явным наслаждением сказал Меценат. — Ежели законы наши, а жить приходится только по ним, то вот и живите. И не ропщите. А статуэтку продайте мне! Всё ещё не хотите?

— Я думаю, — сказал Вальтер.

Меценат усмехнулся.

— А чего тут много думать! Сделайте проще: вызовите сюда богача, равного мне или превосходящего меня по своим масштабам (а такие, к сожалению, есть на свете!) и продайте ему своё сокровище — это и все остальные, какие только найдёте на дне Океана, и пусть он вам и платит в дальнейшем те деньги, которые вы хотите!

Вальтер сказал:

— Вы прекрасно знаете, что у меня нет никаких связей, что о моих свойствах общаться накоротке с Океаном мало кто знает и мне никто не поверит! А до богачей не достучишься!..

— Вот то-то и оно! — Меценат поднял вверх многозначительный указующий перст. — Вы всю жизнь только и делали, что забавлялись своим умением безнаказанно вторгаться в Океан: то вы на батискафе опускались на глубину в двенадцать километров, куда никакой нормальный человек не попрётся, то вы переплывали зачем-то океан на плоту, хотя в наше время есть и другие виды транспорта… Я же, тем временем, вёл себя серьёзно, а не по-мальчишески: я делал деньги. И вот вам результат: я при больших деньгах, а вы, ну что такое вы? Вы только при своих мечтах! И теперь вы никому не нужны! Никому, кроме меня, старого безумца, помешанного на покровительстве талантам и на благотворительности! Добровольное покровительство наукам и искусству — это психическое заболевание, которое не лечится. А я страдаю им в тяжкой форме, и только это вас и спасает!

— Спасибо, спасибо! — сказал Вальтер, с трудом подавляя зевоту. Всё это он уже слышал от Мецената много раз и знал наизусть все его рассуждения о собственной доброте и собственном простодушии.

— Именно я и никто другой, — продолжал Меценат, — открыл вам свободный доступ в свой дом! А через него — и в мир Большого Искусства. Мой дом и музей — это ведь одно и то же понятие. Я единственный на свете ценитель ваших безумных талантов. Я знаю о ваших феноменальных способностях и не задаю вам никогда никаких лишних вопросов. Мне понятно, что вам открыты какие-то такие тайны, какие не открыты никому больше. Мне это понятно, и я это ценю!