— Но почему вы решили обратиться туда, месье Пуаро?

— О, до этого несложно было додуматься. Кто — то взял туфельку из вашей комнаты. Зачем? Естественно, не для того, чтобы носить или продать. В доме наверняка обыщут каждый закоулок, а значит, похитителю нужно спрятать ее где — нибудь в другом месте или уничтожить. Но уничтожить туфлю не так — то просто. Легче всего завернуть ее в бумагу и оставить в часы пик в автобусе или в электричке, скажем, положить под сиденье. Такая догадка сразу пришла мне в голову и впоследствии подтвердилась. А раз она подтвердилась, то, значит, мои подозрения оказались небеспочвенными: туфля была украдена, дабы… как выразился один английский поэт, «досадить, потому что это обидно».

Послышался короткий смешок Валери:

— Ну, теперь тебе, Нигель, не отпереться. Попался, моя радость?

Нигель сказал, самодовольно ухмыляясь:

— Если башмак тебе впору — носи его!

— Чепуха! — возразила Салли. — Нигель не брал мою туфлю.

— Конечно, не брал! — сердито выкрикнула Патрисия. — Как может даже в голову такое прийти?

— Может или не может — не знаю, — сказал Нигель. — Но я тут ни при чем… впрочем, то же скажут про себя и все остальные.

Казалось, Пуаро ждал этих слов, как актер ждет нужной реплики. Он задумчиво взглянул на зардевшегося Лена Бейтсона, потом перевел испытующий взгляд на других студентов:

— Мое положение весьма щекотливо. Я в вашем доме гость. Миссис Хаббард пригласила меня провести приятный вечер, только и всего. И конечно, я пришел, дабы вернуть мадемуазель ее прелестные туфельки. Что же касается прочих дел… — Он помолчал. — Месье Бейтсон, если не ошибаюсь, хотел узнать мое мнение о… м — м… ваших проблемах. Но думаю, с моей стороны было бы бестактно вмешиваться в ваши дела… если, конечно, вы сами меня не попросите.

Мистер Акибомбо решительно закивал курчавой черной головой.

— Это очень, очень правильно, — сказал он. — Настоящая демократия — это когда вопрос ставится на голосование.

Салли Финч раздраженно повысила голос:

— Ерунда! Мы не на собрании. Давайте не будем канителиться и послушаем, что нам посоветует месье Пуаро.

— Совершенно с тобой согласен, — поддакнул Нигель.

Пуаро кивнул.

— Прекрасно, — сказал он. — Раз вы все спрашиваете моего совета, я скажу: на мой взгляд, миссис Хаббард или миссис Николетис следует немедленно обратиться в полицию. Нельзя терять ни минуты!

Подобного заявления, безусловно, никто не ожидал. Оно даже не вызвало протеста и комментариев, просто в комнате вдруг воцарилась гробовая тишина.

Воспользовавшись всеобщим замешательством, миссис Хаббард торопливо пожелала студентам спокойной ночи и увела Пуаро к себе.

Она зажгла свет, закрыла дверь и усадила Пуаро в кресло возле камина. Ее доброе лицо было напряженным и озабоченным. Она предложила гостю сигарету, но Пуаро вежливо отказался, объяснив, что предпочитает курить свои. Он протянул ей пачку, но она рассеянно проронила, что не курит.

Миссис Хаббард села напротив гостя и после легкой заминки произнесла:

— Наверное, вы правы, месье Пуаро. Мы должны были вызвать полицию, особенно после истории с конспектами. Но вряд ли вам стоило так… прямо говорить об этом.

— Вы думаете? — спросил Пуаро, закуривая маленькую сигаретку и провожая взглядом колечки дыма. — По — вашему, я должен был покривить душой?

— Как вам сказать… Я, конечно, ценю честность и прямоту, но в данном случае не следовало действовать открыто, можно было потихоньку пригласить сюда полицейского и побеседовать с ним конфиденциально. Ведь теперь человек, натворивший столько глупостей, предупрежден об опасности.

— Наверное, да.

— Не наверное, а наверняка, — довольно резко возразила миссис Хаббард. — И сомневаться тут нечего. Даже если это кто — то из прислуги или из студентов, не присутствовавших сегодня на лекции, все равно до них дойдут слухи. Так всегда бывает.

— Вы правы, именно так всегда и бывает.

— И потом, вы не подумали о миссис Николетис. Бог знает, как она к этому отнесется. Ее реакцию невозможно предугадать.

— Что ж, будет любопытно посмотреть на ее реакцию.

— И конечно, без ее согласия мы не можем обращаться в полицию… Ой, кто это?

Раздался резкий, властный стук в дверь. Не успела миссис Хаббард раздраженно крикнуть: «Войдите!» — как в дверь опять постучали, и на пороге вырос суровый Колин Макнаб с трубкой в зубах.

Вытащив трубку изо рта и прикрыв за собой дверь, он сказал:

— Извините, но мне очень нужно поговорить с вами, месье Пуаро.

— Со мной? — невинно воззрился на него Пуаро.

— Да — да, с вами, — мрачно подтвердил Колин.