Из всех преподавателей один алхимик не очень любил нашу четверку, мы всегда ему что-нибудь проливали или разбивали. Чаще всего это были я и Оррик, Трил ни разу ничего не ронял, всегда смотрел на нас укоризненно и говорил:

– Вот почему вы двое такие неуклюжие? Я намного крупнее вас, а двигаюсь аккуратно, вас в общество выпускать стыдно.

Алхимия нас ждала и на четвертом курсе, поэтому Вуркельд так переживал, в отчаянии он говорил:

– Почему вы такие умные, а руки у вас дырявые, и сами вы в моем кабинете подобны медведю по ловкости. Вы же Академию взорвете, а меня уморите преждевременно, что за наказание мне с вами. Ладно бы вы только простые составы портили, но вы же ухитряетесь редкие компоненты уничтожать, нигде от вас их не спасти, в сейфе и то разлить сумели. Если за полгода не исправитесь, то моему кабинету погибель верная.

До сессии оставалось еще два месяца, мои индивидуальные тренировки по боевой подготовке приносили хорошие плоды, я начала отбивать около десяти ударов Учителя, но прекрасно понимала, что в реальном бою надо спасаться бегством, воин из меня, можно сказать, никакой. На общих занятиях по боевой магии дела мои шли лучше, магические сражения я иногда проводила вничью, даже хвалили. Но рукопашные бои, и с холодным оружием меня доводили до отчаяния, как экзамен буду сдавать? Друзья меня успокаивали, говорили, что два месяца впереди, рано так отчаиваться.

Весна заставляла зиму бежать, снега таяли, лед ломался, громадными глыбами устремляясь к пойме реки, чтобы влиться уже бурлящими водными потоками в море, затем слиться с океаном. Прилетели птицы, запели весеннюю мелодию своими звонкими голосами, деревья пробуждались, набухали почки, травы зеленели всюду, где отступал снег.

Наши преподаватели стремились вложить в наши головы как можно больше знаний, поэтому мы постоянно сталкивались друг с другом в библиотеке, куда дружно устремлялись за книгами в поисках материала для бесчисленных докладов, курсовых работ и рефератов. У меня сложилось впечатление, что зимой они находились в некоем заторможенном состоянии, как бы спячке, а сейчас, по весне проснулись, увидели своих студентов и набросились разом, чтобы мы вздохнуть не могли. Это наш третий курс, что же сказать про старших, с пятого курса? Мы даже не встречались с ними, каждый из нас сидел в комнате, на занятиях или в библиотеке. Как мне удавалось совмещать этот кошмар с тренировками, мне было не понятно, скажу только, что на сон уходило не больше четырех часов. Сравнивать нагрузку в Университете и здесь я не могла, год назад я училась на втором курсе, мы почти ничего не делали, но и здесь, по словам друзей, они воздух пинали, не то, что сейчас.

Но, увы, кто-то сверху решил добавить нам Историю Эрдинара и Историю некромантии, чтобы жизнь студентам медовухой не казалась. Сейчас мы сидели в аудитории после лекции и выбирали темы реферата и курсовой. Весь курс был в трауре

– Мы же проходили историю мира и историю магии!

– А теперь конкретно некромантию изучим!

– Ты видел, сколько там имен и дат! Мы же всю эту галиматью не запомним! Да изучим, там все то же самое, я сверял с прошлым учебником, только тогда мы общие фразы учили, а сейчас поименно и даты!

– Ага, придем на кладбище, упырей упокаивать и начнем им историю эту рассказывать, они от удивления сами закопаются!

– А слышали, что на четвертом курсе нам ввели Политическое устройство Эрдинара и Курс экономики!
– Это уже кто-то знакомый с Учебным Советом.

– И зачем нам эти предметы?! Они совсем с ума от безделья сошли, а мы тут страдай.

– Так придешь на кладбище и будешь Экономическое устройство пояснять!
– добавляли огня с задних мест.

– Начнешь говорить, да и ошибешься, а среди упырей окажется экономист, вот он с праведным гневом бросится на тебя и не станет некромантуса. Экономика победила, называется, - пояснял очередной умник.

– Ладно, хватит возмущаться, все равно учить будем, лучше разбираем темы и в библиотеку, - обреченным тоном сказали с первых рядов.

– Ты там уже своим считаешься, тебя работники к полкам пускают, я сам видел!

– Ну, заметил, где в прошлый раз книги мне брали, что и помочь нельзя? У них завал с работой. Может, лучше в библиотеке останемся? Ну его, диплом, Нуся, ты с нами?

– Конечно, будем первокурсников пугать, сверху на них спускаться, если твои крылышки выдержат!
– захихикала я, вспоминая свой первый визит в библиотеку.

Быстро разобрав все темы, поспешили за книгами в хранилище знаний. Вот так с мрачными шутками, тяжкими вздохами мы вкушали знания, сессия приближалась. На одной из практик по алхимии, Оррик, как обычно сунул любопытный нос в баночку, кто-то его задел, выбил из рук препарат, он по великому закону пролился на меня, облив всю со спины. Я вскочила и закричала, как ни странно, Вуркельд полностью меня поддержал:

– Оррик, вот сейчас вы пролили на свою подругу сильнейший краситель, который нельзя смыть, целый месяц ваша подруга будет походить на дриаду с зелеными волосами. Но это только часть проблемы, мы применяем сильнейшие яды, кислоты, растворители. Представьте на мгновение, что пролитая жидкость сильная кислота, разъедающая кожу человека порой до кости. Нуся, ваша подруга, она умрет на ваших руках по вине вашей же рассеянности! Тогда поздно будет раскаиваться, я постоянно твержу вам о внимании, но стены лучше понимают, чем вы.

На орка было страшно смотреть, он стал бледным, весь сжался от ужаса, что нарисовал ему алхимик. Мы не разговаривали десять дней, потом Трил и Лиин вмешались и помирили нас. Но друга, словно подменили, на занятиях он стал сама аккуратность и собранность. До конца семестра наша четверка ни разу ничего не уронила и не разбила, Вуркельд относился к этому спокойно, словно не заметил перемен.

Меня очень угнетала мысль, что боевые искусства я не сдам, провалю в силу полной неспособности к поединку. Однажды на очередном занятии, я высказала эту мысль Учителю Дарджейту, тот посмотрел на меня внимательно и заметил: