Взобравшись на постель, Ника встала в его ногах, возвышаясь над лежащим эльфом. Он же, напряженно наблюдал за нею, ловя каждое ее движение. Стараясь не смотреть на него, чуть улыбаясь, она сосредоточилась на том, что делает. Вот сейчас она неспеша, как бы нехотя спускала лиф платья, медленно оглаживая плечи и плавно разворачиваясь к нему.

Не то, что бы Ника была искушена в любовных играх, у нее был небогатый, скорее несчастливый опыт, сводившийся к поцелуям с Женей и тому единственному разу, когда они вкусили запретного плода, больше из любопытства, чем по взаимному влечению. И этот один-единственный раз не произвел на нее впечатления. Какая-то сплошная гинекология и физиология. После этого, она старательно избегала близости, отговариваясь то подготовкой к экзаменам, то критическими днями, то боязнью забеременеть. Словом причин у нее находилось достаточно, и Жене оставалось только терпеливо ждать.

Сейчас в Нике проснулось озорство и азарт: парень, которого не смогли покорить пытки, ломался на глазах от невинных ласк и созерцания того, как предлагала ему себя нежеланная, до сей минуты женщина.

Беспомощно лежа меж ее расставленных ног, едва переводя дыхание, не смея шевельнуться, он не сводил с нее алчного взгляда голодного хищника, сидящего на привязи и наблюдающего за такой близкой, но недосягаемой добычей.

Ника как умела, повторяла движения стриптизерш, стараясь, чтобы они были плавны и полны чувственного соблазна, но выходило как-то неловко. Нику смущало, слишком уж очевидное доказательство мужской силы своего единственного зрителя. Поэтому она быстро сбросила лиф платья ему на живот, который он тотчас скинул с себя резким движением, каким-то дьявольским чутьем поняв, что именно смущает ее, и вовсе не собираясь облегчать ей ее задачу. Тогда закрыв глаза, она стиснула свои груди, чуть приподняв их, и вздрогнула от испугавшего ее глухого стона, рванувшегося к ней эльфа. Не дрогнув, Ника скрепилась и, не открывая глаз, заставила себя действовать дальше.

Повернувшись к нему боком она, медленно начала стягивать с себя юбку, спуская ее с себя все ниже и ниже. Эльф застонал, дергая и выворачивая руки из оков. Но когда Ника, переступая через юбку, запуталась в ней, хрипло засмеялся. Она же лишь беспомощно улыбнулась, мучительно стыдясь того, что затеяла и, не представляя, как все это теперь прекратить.

Дальнейшее ей подсказал сам лорд. Когда оставшись в одной набедренной повязке, она повернулась к нему, то решилась взглянуть ему в лицо. Его страстный, восхищенный взор был настолько красноречивым, что смущенная Ника, подняв руки, зачем-то начала вынимать из волос шпильки, что яркими, вспыхивающими звездами падали к ее ногам. Не удерживаемые больше ничем, волосы светлым, блестящим водопадом обрушились ей на плечи, грудь, спину. Собрав и приподняв их, позволяя Доргану любоваться плавными линиями гибкого тела, Ника медленно опустилась на корточки.

С болезненным воплем лорд рванулся к ней так, что Ника не на шутку встревожилась за целостность удерживавших его стальных оков. Он сделал было попытку обхватить ее ногами, сжать, удержать женщину возле себя, но Ника опередила его, сев ему на колени и наклонилась над ним так, что ее грудь коснулась его живота. Эльф бесновался и Ника, желая утихомирить его, легонько поцеловала его в шею. Он замер, а она чуть целуя его, опускалась все ниже.

Сдержанные стоны пленника становились громче, мучительнее и от них у Ники мороз пробегал по коже. Вдруг он с долгим протяжным воплем резко выгнулся, натянувшись, как струна и содрогаясь, окропил ее грудь горячим семенем, и, задыхаясь, обмяк, повиснув в своих оковах. А Ника, сев в кровати, схватила юбку, прижав ее к влажной груди. Тяжело дыша, эльф наблюдал за нею, прикрыв глаза.

— Освободи меня, - хрипло потребовал он, поймав ее взгляд.

Немного подумав, Ника накинула на себя балахон и, скользнув с шелковых простыней, немного повозилась с замками стальных колец, освобождая его запястья, после чего на всякий случай отошла от кровати подальше.

С трудом опустив задеревеневшие руки, и, болезненно морщась, он принялся растирать запястья, глядя на нее исподлобья так, что она еще дальше отступила от кровати.

— Ты можешь отдохнуть здесь, но если хочешь, я позову стражу, и тебя отведут в твои покои, - предложила Ника, с опаской наблюдая за ним.

Кто его знает, что у него на уме и что он сейчас выкинет, освободившись от оков. На всякий случай она отошла от него еще дальше.

— Я отдохну здесь, - сказал он, удобнее устраиваясь на кровати, накрываясь одеялом.

— Ты по прежнему не хочешь лечь со мной?
– спросил он, задумчиво глядя на нее.

Ника отрицательно мотнула головой. Ей захотелось выпить, но пить было нельзя, - она и так потеряла время, и о том, что бы расслабиться не могло быть и речи. День прошел бездарно, впустую.

Открыв дверь, она тихонько позвала Клопси, мимоходом отметив, что почтительные взгляды, что бросала на нее стража, сменились испуганными.

— О, моя владычица, вы сумели сломить этого упрямца! Вы сумели сделать то, чего не смогла… - пропищал восхищенно кроха, вкатываясь в комнату, но осекся, повинуясь предупреждающему взгляду Ники.
– Мы слышали его вопли. О! Он должно быть ужасно мучился…

Клопси был не в состоянии унять своего восторга.

— Успокойся и настройся на серьезный лад. Выбрось всякие глупости из головы. Мне сейчас понадобиться твоя помощь и … что такое?
– встревожилась Ника, увидев, как Клопси внезапно остановился. Восторженное выражение на его забавной большеротой мордашке, сменил неподдельный ужас.

Проследив за его взглядом, она увидели лишь безмятежно спящего пленника, чьи руки свободно покоились на груди.

— Он… он покорился вам… на столько, что вы… он свободен, моя владычица!

— Тише ты. Не шуми, - шикнула Ника, досадливо поморщившись.

Но Клопси все не мог прийти в себя. Ищущим взглядом он осмотрел пол возле кровати и пристально оглядел спящего Доргана.

— Где же пыточные инструменты, которыми вы укоротили гордый нрав лорда? Вы не пользовались ими?! Как это возможно!