Для Ники исход поединка был так же ясен, как и то, насколько оружейник Дома де Наль выше в мастерстве владения клинком оружейника Дома Кьорл, и она начала думать о том, на что же рассчитывала Фиселла, поменявшись с ней телами. Ника честно призналась себе, что у нее нет шансов выжить в течении трех, нет, уже одного с половиной дня, отпущенных ей Фиселлой. Но тут возникал вопрос: как Фиселла сможет вернуться, если ее, Нику, здесь, в теле эльфийки, убьют? От ответа, что напрашивался сам собой, Ника похолодела: Фиселла останется жить в теле Ники в мире людей. Но ведь должен же быть и у нее, Ники, выход? Например, взять, и открыто заявить, что в теле дроу находиться человек. Тогда что? Убьют ее или, сохранив Нике жизнь, будут поджидать Фиселлу. Вот что сейчас эта дрянь делает в ее, Никином, мире? Может, разыскивает нечто, что поможет ей решить те проблемы, от которых она сбежала. Быть может, здесь это окажется сильным артефактом, тогда как в мире людей это вполне обычная вещь. “Неужели нельзя было рассказать о своих планах попдробнее, хотя бы тому же Клопси. Ломай теперь голову,” - пригорюнилась Ника. Вой разочарования вывел ее из задумчивости. Зато в ложе Кьорл бурно ликовали.

– Что такое, Клопси? Что я пропустила?
– забеспокоилась Ника взглянув на арену.

Дорган стоял на коленях, а у его горла поблескивал меч Утегеналя. Одна из сабель оружейника Дома де Наль была отброшена в сторону, на другую наступил ногой победитель.

— Что за дела? Как это понимать?

— О, моя владычица, Клопси сам не в силах сообразить, что произошло. Видимо, этот бой так вымотал лорда, что Утегенталю удалось выбить оружие из его рук.

— Невероятно!
– выдохнула позади Ники Вифелла, сидевшая чуть в стороне от Тиреллы.

— Он наказан за свое богохульство, - мстительно отозвалась Тирелла, имея ввиду то, что Дорган посмел отдавать почести Матери Дома наравне с паучьей богиней.

Тирелла и не скрывала своего торжества, упиваясь унижением Доргана, которое тот принял с достоинством.

“Ну что ж, и на старуху бывает проруха, - обречено вздохнула Ника, - теперь-то уж ничего не поделаешь”. Но как же не хотелось уступать этой надменной стерве Кьорл. Ей-то, Нике, что? Сегодня она здесь, а завтра, если повезет, у себя дома, где и думать забудет об этом кошмарном Мензоберранзане, дроу и Кьорл вместе взятых. А Доргану придется жить с этим унижением целые века, и можно догадаться, что ни Кьорл, ни Тирелла не дадут ему позабыть о нем. Ника с сочувствием смотрела на поникшего оружейника Дома де Наль, пока не заметила торжествующей улыбки, мелькнувшей на его лице, которую он едва сдерживал, поднимаясь с колен. В это время Утегенталь, в восторге от своей победы над первым оружейником Мензоберранзана, ходил по арене, упиваясь криками трибун, чествующих победителя, потрясая над собой мечом.

“Что происходит, в конце-то концов?!” - с подозрением гладя вслед покидающему арену, Доргану, насторожилась Ника. Уверенность в том, что он нарочно поддался Утегенталю, росла. Она призвла все свое самообладание, стараясь казаться бесстрастной, поскольку Кьорл буквально впилась в нее взглядом, ловя малейшие признаки досады, гнева и злости. Чтобы не утомлять соперницу долгим ожиданием, Ника повернулась к ней и, улыбаясь, кивком поздравила ее с победой, чем привела ту в негодование. Кьорл вскочила и, расталкивая свою притихшую свиту, покинула ложу.

Между тем, Ника была сильно озадачена. Она ничего не понимала. Сначала Дорган выказывает ей при всех свою покорность, а потом преспокойно проигрывает поединок, роняя ее престиж на глазах всего Мензоберранзана. Может Клопси прав, и против нее ведется изощренная игра сговорившихся между собой Доргана и Тиреллы?

— А знаете, почему Утегенталь заплел волосы в косу, моя владычица?
– видя ее беспокойство и разочарование и желая отвлечь Нику от тревожных мыслей, спросил Клопси.

— Почему?

— Потому, что в предпоследнем поединке лорд Дорган клинками ровно срезал Утегенталю волосы с обеих сторон: слева и справа одновременно, коснувшись клинками его шеи.

— Ах ты, злопамятная букашка, - улыбнулась Ника, - Но все равно, ты оказался настоящим другом

— Моя владычица, шутит?
– заморгал он своими глазищами.

— Нисколько. Вот скажи мне, только честно, тебе очень хотелось досмотреть избиение гоблинов?

— О, да!
– возбужденно закивал он.

— И ты мог его посмотреть, сделав вид, что не заметил моего состояния, или попоросту не обратить внимания на мое неудовольствие.

— Но…

— Неужели ты боишься меня?

— Н-нет, - неуверенно произнес он, хотя улыбка до ушей, невольно выдала его.
– Вот и вы тоже деретесь, но только тогда, когда Клопси бывает на самом деле виноват. И вы не злы, советуетесь с Клопси. Фиселла много раз за день могла мучить меня ни за что, просто потому, что ей было скучно, и ее развлекали писк и хныканье Клопси. Много раз Клопси едва не умирал от голода, потому что госпожа забывала о нем, закрыв в какой-нибудь шкатулке или сундуке. Она очень больно щипалась и потом смотрела как он плачет и хнычет, - от души жаловался кроха.
– Да, мне очень хотелось посмотреть, как режут злобных гоблинов, но ведь вам было плохо.

— Это и есть дружба, Клопси.

Ника посадила его к себе за корсаж, где он притих.

Дроу покидали трибуны, горячо обсуждая прошедшее зрелище, а главное - поражение первого оружейника Мензоберранзана, которого никто не ожидал. “Очевидно, это станет новостью века”, - едко подумала Ника, уходя с трибуны в сопровождении сестер. Возвращаясь в Дом де Наль, она видела вереницу разноцветных дисков, тянущихся за свитой Кьорл Ордан. Мезоберранзан чествовал победителя и своего нового кумира.