— Ты боишься полюбить, потому что, отдав свое сердце Доргану, ты не сможешь уйти от него, что бы вернуться в свой, такой странный, мир. Я права?

— Может быть.

— Мне жаль, что ты готова сделать его и себя несчастной. Не будешь ли ты горько жалеть об этом?

— Да, не могу я сейчас ни о чем таком жалеть! Послушайте, леди, а вам самой не хочется узнать, что такое гамбургер или биг-мак или мартини со льдом.

Рассмеявшись, леди Леллия покачала головой.

— Пить очень, очень вредно и я не горю желанием увидеть твой мир. К тому же тебе пора возвращаться. Дорган будет беспокоиться. Но… ты мне понравилась. Ты честна и знаешь, чего хочешь. Я желаю сделать тебе небольшой подарок, если ты не возражаешь.

— Не возражаю.

— Тогда прими вот это, - красавица протянула Нике веточку яблони, которую до того, вертела в длинных пальцах.
– Пусть она напоминает тебе о нашей встрече.

Ника потянулась к веточке, что бы взять ее и едва прикоснулась к ней, как все исчезло. Она стояла на глинистом берегу мутной реки и смотрела, как к ней торопливо шагает Дорган.

— Почему ты не откликаешься? Я звал тебя… Что это?

— Что?
– Ника посмотрела на веточку яблони.
– А… Я сорвала… где-то…

— Яблони уже давно отцвели, - ровно проговорил Дорган, пристально глядя Нике в лицо.

— Правда?

Внимательно оглядевшись вокруг, Дорган потянул носом воздух.

— Странно… как будто пахнет розами…

— Действительно: странно, - поддакнула Ника. Ей не хотелось говорить о Леллии. Тем более Доргану. Не сейчас.

Он как-то странно посмотрел на нее.

— Ничего не хочешь мне сказать?
– и когда Ника покачала головой, заметил: - Похоже на чары, но я не уверен… Может это отголосок далекого волшебства.

Ника спрятала подарок Леллии в складках юбки, грустя о том, что яблоневый цветок скоро увянет и опадет.

Когда они вернулись на стоянку костерок уже полыхал вовсю. Кряхтя, ворочался под своим плащом Борг. Сбросив его с себя с трудом поднявшись, он оглушительно с подвыванием, зевнул. Харальд, не озабоченный соображениями приличия, стоя у дерева, спиной к костру, справлял нужду. Ивэ, склонившись над костерком, разогревала поджаренное вчера мясо кабана. Перебрасываясь односложными замечаниями, они позавтракали, затоптали костерок и двинулись в путь.

Дорган и Ивэ, чей шаг был легок и быстр, ушли вперед. Борг и Харальд шагали за ними. Позади всех тащилась Ника. Сперва, она с интересом прислушивалась к разговору шурина и зятя, зубоскалящих и подшучивающих друг над другом. Причем коротышка дворф, что бы не отставать от огромного варвара, в перевалку, торопливо топал по дороге, нещадно пыля и Ника вынуждена была, еще немного поотстать. То и дело до нее доносился звонкий смех Ивэ, и слушая его, Ника старалась убедить себя в том, что эльф и Ивэ, в конце концов, давно не виделись и имеют право пообщаться, а заметив, что не раз и не два Дорган оборачивался к ней, немного успокоилась. Мысли упорно возвращались к ее странной утренней встрече с прекрасной эльфийкой Лэллией. Поразмыслив над этим, Ника поняла, что Лэллия появилась перед ней не столько для того, что бы посмотреть на нее, Нику, сколько для того, что бы показать себя. И ее любопытство, любопытство отвергнутой женщины было понятно, как и намек на то, что она, Ника, не достойна любви Доргана, любви, которого добивались две незаурядные женщины: Лэллия и Ивэ. Но одна отступилась от него из-за того, что ей дали понять, что она нелюбима. Другая же, попросту испугалась, отступив сама. Все это понятно. Но вся штука в том, что свою любовь дроу отдал той, которой она была не нужна. И еще большее гадство было в том, что она готова, не моргнув глазом, причинить боль эльфу, хотя вовсе не желает этого. Меньше всего на свете она хотела видеть его несчастным, но его любовь связывала ее по рукам и ногам. Те собственнические чувства, что она питала к нему, Ника любовью не считала. Господи! Какая любовь, если не далее как этим утром, она была готова продать Доргана за сигарету и чашку кофе. В сущности, кто такой Дорган? Монстр. Кожа темная, волосы белые. И она ведь не виновата, что он выбрал ее. Но, расставание, дастся ему во сто крат тяжелее, чем ей. Конечно, с ним ей надежно, легко и хорошо, но обманывает ли это его, ее, уж точно, нет.

Вскинув на плечо, свой тяжелый молот, Харальд вдруг шагнул с дороги в сторону и скрылся в кустах. Дворф оглянувшись на Нику, замедлил шаг, поравнявшись с ней.

— Харальд решил поохотиться. И то, пусть поразвлечется.

— А он не потеряется?
– беспокойно оглянулась Ника на придорожные кусты.

— Не, - мотнул головой дворф.
– От Ивэ он ни за что не потеряется.

И тут до них донесся звонкий, чуть игривый, смех самой Ивэ. Дворф покосился на Нику.

— Не сердись на девочку. Она соскучилась по эльфу и то сказать, не больно-то приятно видеть, что кто-то другой сделал то, что самой было не под силу. Вот она и дергается немного.

— О чем вы?

— А, то ты не поняла, о чем я тебе толкую, - фыркнул дворф.
– Эх, язык мой неповоротливый, что лопата гнома. Ну, не могу я витиевато и гладко изъясняться. Не по мне такие деликатничанья. Любовь у вас сладкая! Вот что! Когда-то по сравнению с Дорганом и дохлая рыба выглядела чувственной и страстной. Вот, лопни мои глаза, чтоб раньше он поглядел на женские прелести хотя бы в половину так, как сейчас смотрит на тебя. Дай ему волю - сожрал бы тебя, не сходя с места.

Ника остановилась, недоверчиво глядя на дворфа.

— Шутите? Вы ведь разыгрываете меня, да?

Дворф то же остановился, отвечая ей таким же недоверчивым взглядом.

— Уж не хочешь ли ты мне втолковать обратное?
– прищурился он.

— Погодите - подняла руку Ника - Может, я не поняла о чем речь? Если мы говорим о темпераменте Доргана, то он сразу предъявил на меня свои права.

— Хочешь сказать, что он сразу же начал приставать к тебе и лапать?
– безо всяких экивоков высказался прямолинейный Борг.

“И не только…” - подумала Ника, покраснев.