– А я бы не удивился… – пробормотал Горт, из чего я заключила, что вопрос финансирования сыскного отделения остается больным местом и по сей день. – Ну что, госпожа Нарен, интересно?

– Да, пожалуй, – согласилась я. – Родственникам убитого уже все равно не помочь, денег они так и так не получат, а вот найти преступника… Любопытно, Горт. Только…

– Те вас не наймут, – покачал он головой. – Им теперь на широкую ногу жить не пристало. Вот завершится разбирательство, и попрут их из дома на все шесть сторон… А сыскное… тоже, знаете ли, золото направо и налево швырять не может. Это вам не охранное.

– Я предпочитаю, чтобы золото мне вежливо передавали, а не швыряли, – хмыкнула я. – Ладно, Горт. Я поняла ваши намеки, вы склоняете меня к нарушению правил, и это с вашей стороны весьма некрасиво. Но, поскольку мне все равно нечем заняться, так и быть, я полюбопытствую. Могу ведь я просто поинтересоваться делами сыскного отделения, верно?

– Я знал, госпожа Нарен, что вы скажете что-нибудь в этом роде, – расплылся в довольной ухмылке Горт.

– Я становлюсь предсказуемой, это ужасно! – посетовала я. – Едем, что ли, майор? Покажете мне, где убили бедолагу. Да и на заключение о смерти я бы взглянуть не отказалась. Кто с телом работал? Сорин?

– Нет, кто-то из молодых, – ответил Горт, явно приободрившись.

– Ладно, с этим потом разберемся, – кивнула я. – Так в какую нам сторону?

Обитали наши клиенты, семейство почтенного купца Верия Нена, как выяснилось, по соседству со мной – в Заречье. Это были старые кварталы, здесь усадьбы могли дать фору загородным поместьям иных нейров, а земля стоила приличных денег. Судя по всему, господин Нен процветал, раз уж смог позволить себе этакую роскошь.

Сколько всего в доме обитало народу, я даже не пыталась сосчитать – этим пусть Горт с подчиненными занимается, а уж запоминать имена… Здесь жили дети и внуки покойного, братья и сестры, племянники и племянницы, дядюшки и тетушки, двоюродные, троюродные, невесть какие, женатые и замужние, фамилии у всех были разные, и сходу разобраться в этом семейном переплетении оказалось решительно невозможно.

Меня, впрочем, сейчас больше всего интересовало место и способ совершения преступления.

– Идемте, госпожа Нарен, – майор провел меня в дом. Я воспользовалась несложным заклятием, позволяющим мне оставаться незамеченной, так что особого ажиотажа наше появление не вызвало. – Вот, значит, тут его и нашли.

– Это кабинет? – спросила я, оглядывая просторное помещение.

Камин, шкафы – тут и книги, в основном справочники, и пухлые папки с бумагами, – массивный стол, пара кресел и удобный диван.

– Да, старик здесь работал, – ответил Горт. – Но, бывало, и ночевал, если засиживался допоздна. Ужин ему сюда подавали.

– Значит, и в этот раз подали… – протянула я, обходя кабинет. – Как это выглядело?

– Нен сидел за столом, – майор изобразил. – Мы с ним примерно одного роста, так что выглядело это примерно так. Кружка с недопитым ринтом стояла вот здесь… Дверь закрыта, но это ничего не значит. Тут замок такой – если хлопнуть как следует, он защелкнется, и отпереть можно будет только изнутри, либо снаружи специальным ключом, а он был при старике. Хотя это ерунда, ключ сделать не проблема…

– Значит, говорите, яд был в кружке? – уточнила я. Происходящее интриговало меня всё больше и больше.

– Да, там оставалось немного на дне, – ответил Горт, не без интереса наблюдая за мной. Увы, баловать его какими-либо магическими фокусами я не собиралась. В том, что никакая магия здесь не использовалась, я ручалась, но проверить это можно и не прибегая к сложным и зрелищным процедурам. – Говорят, там такая доза, что лошадь с копыт свалит, не то что…

– И ринт ему принесли… – протянула я.

– В точку, госпожа Нарен, – кивнул майор. – Наливали из общего кувшина, повариха их клянется, что все остальные оттуда же пили, и ничего. А вот кто нёс… Тут показания расходятся. С одной стороны, услужить старику все желали, чуть из рук друг у друга поднос не рвали, так что не угадаешь. С другой, обвиняемым никому быть не хочется – свои же и разорвут! Так и говорят: передал тому, передал другому, а кто все-таки отдал старику напиток, то неизвестно. Вычислим, конечно, но не факт, что этот последний виноват – и по пути могли яду сыпануть, долго ли!

– Выходит, он работал, попивал ринт, а потом взял и умер… – Я еще раз обошла кабинет. – Изобразите-ка еще раз, как он сидел… Ага. То есть на помощь не позвал, голову на руки уронил и скончался тихо и мирно, без корчей и пены изо рта?

– Вроде того, – нахмурился Горт.

– А чем его отравили-то? – поинтересовалась я между прочим, разглядывая книги на полках.

– Крысиным ядом, – ответил майор, – я ведь говорил, что доза такой была, что коня бы свалила, а тут старичок…

– Значит, он выхлебал целую кружку концентрированного раствора крысиного яда, ровным счетом ничего не заподозрив, так что ли? – хмыкнула я. – Или он ринт пил, зажав нос? Или у него насморк был?