– Да, верно… – наклонил голову Анельт, так что темные кудри упали ему на лоб. Очевидно, распространяться на эту тему он не желал. – Госпожа Нарен…

– Может быть, вы освободите дорогу? – Лауринь послал коня вперед. Буланый чаррем потеснил грудью серого мерина моего коллеги. – Прошу извинить, господин Анельт, у нас нет времени на светские беседы!

– Увы, это так, – подтвердила я, догоняя Лауриня. Проделай я тот же фокус на своей кобыле, конь Анельта не отделался бы легким испугом, право слово! – Поговорим в другой раз, господин Анельт!

– Госпожа Нарен, но как же…

Я пропустила его слова мимо ушей: он явно намеревался договориться о визите, а в мои планы это не входило.

– Что ему нужно? – хмуро спросил Лауринь, когда мы отъехали на приличное расстояние.

– Ну, он ведь мой коллега, – ответила я. – Маг молодой, неопытный. Жаждет приобщиться к знаниям и умениям, только у меня нет ни времени, ни желания его обучать. Но и вышвырнуть его как-то…

– Цеховая солидарность? – вздернул бровь Лауринь.

– Я не состою в цехе, – напомнила я.

– Весьма интересный молодой человек, – заметил капитан ни к селу, ни к городу. Нашел молодого! Анельт ему ровесник, а может, и постарше будет – маги взрослеют и старятся медленно…

– О да! – скривилась я. – Думаю, он популярен среди дам… Пускай ищет сбежавших мужей и пропавших любовников, заодно опыта наберется, во всех смыслах этого слова! А что, Лауринь, вы можете поведать об этом субъекте что-нибудь нелицеприятное?

– Ничего особенного, – ответил Лауринь. Судя по всему, настроение у него было прескверное. – О вашем старом коллеге говорили больше, чем о новичке.

– Он пока еще ничем не успел ни прославить, ни запятнать свое имя, – хмыкнула я.

– Он третий год в Арастене, – парировал Лауринь. – Даже если учесть, что старый маг ушел на покой всего полтора года назад… О вас, к примеру, судачил весь город!

– Но это же я, Лауринь! – ухмыльнулась я. – Я работаю на свой образ. А очень может статься, что Анельт придерживается другой тактики и не афиширует свои дела. Тихо, мирно работает…

– Он мне не нравится, – произнес Лауринь и тут же добавил: – Я не слышал ни об одном успешно раскрытом им деле. Нет, брался он за многие вещи, но…

– Если он не смог помочь вам с какой-либо проблемой, это еще не означает, будто он вовсе беспомощен, – заметила я. – Так ли уж много вы с ним общались?

– Нет, – признался Лауринь. – Всего пару раз, и не по крупным делам. Однако от майора Висласа и его сотрудников слышал достаточно, чтобы составить об Анельте определенное мнение.

– Не забывайте об опыте, Лауринь, – вздохнула я. – Опыт – бесценная вещь. Я вначале тоже терпела неудачи, но об этом мало кто знает, ибо начинала я не в Арастене, где каждый шаг на виду… Анельт вполне может стать неплохим судебным магом, дайте только время!

– Вашим конкурентом, – добавил Лауринь.

– В одиночку скучно, – дернула я плечом.

Лауринь хотел сказать еще что-то, но тут толпа впереди всколыхнулась и раздалась. «Держи, держи!» – раздавались крики. Также орали «с дороги, затопчет!», «спасите!», «караул!» и почему-то «пожар!».

– Что там такое? – нахмурился капитан. Меня это тоже интересовало.

Ответ мы получили через несколько секунд: прямо на нас вылетел вороной конь, весь в пене, дико косящий глазами и уже не ржущий, а визжащий. Несколько хорошо одетых горожанок шарахнулись в стороны, чудом не попав под копыта. Конь метнулся в переулок, но тот оказался перегорожен телегой, повернулся на месте – поводья волочились по земле, – всхрапнул и ринулся дальше.

– Лауринь, только не геройствуйте! – это я говорила уже пустоте.

Буланый чаррем в два прыжка нагнал вороного – когда нужно, эти кони умеют с места развивать приличную скорость, – загородил ему дорогу. Вороной заметался, но никак не мог сообразить, как обойти буланого. Лауринь соскользнул с седла, попытался перехватить поводья, но конь попятился, встал на дыбы, молотя воздух передними ногами… Если я что-то понимаю в лошадях, бедолага был напуган до крайности, и сейчас любого приблизившегося к нему расценивал как злейшего врага. Капитан кинулся чуть не под копыта – вокруг дружно ахнули – сумел-таки схватить поводья, принудил вороного опуститься на все четыре ноги. Тот храпел и дрожал всем телом, порывался снова сорваться в бега, но Лауринь держал крепко. Он перехватил вороного – теперь я разглядела, что это вейрен, – под уздцы, огладил, успокаивая, потом гаркнул на всю улицу:

– Чей конь?

Добрые горожане заозирались, но хозяина что-то не находилось.

– Я спрашиваю, чей конь? – повторил Лауринь, хмурясь. И немудрено, этот перепуганный красавец мог покалечить уйму народу! – Что, никто не знает? Кто-нибудь видел, откуда он мчался?

– Я видел, я! – вылез из толпы мальчишка, один из тех обитателей улицы, которые всегда все видят и всё знают о происходящем в городе и обожают оказываться в центре внимания.

– Так говори, – велел Лауринь, а мальчишка принялся ковырять мостовую мыском разношенного драного ботинка.