Производственная практика или побег из курятника
Открыв глаза, я уставилась на кремовый балдахин, прикрывающий собой часть потолка над кроватью, на которой я сейчас лежала. Зажмурившись, я потянулась и раскинула руки в стороны. Проведя пальцами по простыням, поняла - шелк... Повернула голову в лево приоткрыла один глаз. Взгляд мой уперся в стену с синими обоями. Чуть дальше располагалось окно с атласными портьерами и тюлью которая не давала солнечным лучам пробраться в комнату.
Ромашшшка
Производственная практика или побег из курятника
Пробуждение первое
Открыв глаза, я уставилась на кремовый балдахин, прикрывающий собой часть потолка над кроватью, на которой я сейчас лежала. Зажмурившись, я потянулась и раскинула руки в стороны. Проведя пальцами по простыням, поняла - шелк... Повернула голову в лево приоткрыла один глаз. Взгляд мой уперся в стену с синими обоями. Чуть дальше располагалось окно с атласными портьерами и тюлью которая не давала солнечным лучам пробраться в комнату. Медленно повернула голову на право, открывая второй глаз. У стены стоял небольшой туалетный столик и стул. Двухстворчатая дверь находилась точно напротив окна. Ну а у противоположной кровати стене стояла TV тумба с плазменным телевизором, и еще одна дверь. Наверное, в ванную. Вот и вся обстановка маленькой комнаты. Я села в кровати, и еще раз бегло осмотрела комнату.
– А чего так скромно?
– удивилась я вслух. Мне естественно никто не ответил.
Сползя с высокой кровати, я подошла к двери и попробовала ее открыть. Как и ожидалось, она не поддалась. Значит я под домашнем арестом. Вздохнув я села на стул и взглянула в зеркало. Бледная кожа, синяки под глазами, потрескавшиеся губы. Ну а волосы... сейчас они были единственным ярким пятном в этой комнате и совершенно не освежали мое лицо. Не естественным пятном, и разрушающим всю цветовую гармонию. На живого человека я сейчас меньше всего походила, скорее на персонажа из фильма ужасов "восставшие из мертвых". Кажется, я даже немного похудела - вон, как скулы заострились, что, в общем-то, не удивительно, учитывая мой образ жизни в последнее время... Воспоминания нахлынули на меня так неожиданно, что моя бедная голова начала просто раскалываться. Я судорожно начала тереть виски кончиками пальцев, стараясь отогнать от себя картинки прошлого.
– Не сейчас. Не надо, - прошептала я. Кажется, у меня был нервный срыв. Что ж, все к этому и вело. Главное, сейчас не дать начаться процессу саморазрушения, как это уже было однажды. Да и повод для этого слишком незначительный... подумаешь, у них было пари. Я же знала, я же не поверила. Не поверила...
– Это просто все усталость. Нельзя себя так загонять, - уговаривала я себя.
Боль постепенно отступала, вместе с воспоминаниями и на меня опустилась апатия. Думать и анализировать совершенно не хотелось. Взяв со столика пульт, я включила телевизор. Найдя какой-то мультик, я тупо уставилась в экран.
В дверь постучали и, не дождавшись моей реакции, в комнату вошли. Я лениво перевела взгляд на гостей. Передо мной стоял отец и двое мужчин, хотя последние больше напоминали большие шкафы с антресолями. Молчание затягивалось, и отец не выдержал первым.
– Рим... ты как себя чувствуешь?
– спросил он. Что это у него в голосе? Беспокойство? Что-то новенькое.
– Никак, - пожала я плечами. Голова начала потихоньку работать. Казалось, я даже слышу, как начали крутиться шестеренки...
– Ты проспала двое суток, - сказал он как-то виновато. Хм, так вот почему такая слабость.
– Есть хочешь?
– Пожалуй, не откажусь, - согласилась я.
Он кивнул мужчине и тот сразу вышел. Ничего себе здесь горничные... Или это специально для меня? Я внимательно посмотрела на отца. Он тоже выглядел как-то помято и устало. Интересно, что его так вымотало.
– Рим, через час придут люди и приведут тебя в божеский вид, - сказал он, чуть нахмурившись. Мое настоящее имя как-то резануло слух, и я невольно поморщилась. Отвыкла. Отец понял не так мою реакцию и начал уговаривать, - Рима ты на себя в зеркало смотрела? Ты себя довела...
– Хорошо, - вяло улыбнулась я, перебивая его тираду. Я и так в курсе, что сейчас не в форме.
– Это хорошие специалисты, - продолжал он уверять. Я вяло кивнула. Надеюсь, под специалистами он имел ввиду не санитаров...
– Па, мы ведь в гостинице?
– поинтересовалась я, наблюдая как "моя личная горничная" ставит поднос рядом со мной на столик и отходит к окну.
– Да милая, - кивнул он.
Я перевела взгляд на поднос. Желудок тут же отреагировал далеко не мелодичным урчаньем. Немного смутившись, я отвернулась от еды и вновь посмотрела на отца.
– И мы в другом городе, - уже не спрашивала, а утверждала я. Он вновь кивнул.
– Отлично, - улыбнулась я. Можно считать, я ото всех сбежала. Ну, почти.
– Ладно, ты кушай, а я пойду, - сказал он, подходя к двери. "Шкаф" у окна даже не шелохнулся.
– Па, а это мне?
– кивнула я на мужчину.
– Это твой личный телохранитель, - обернулся родитель.
– Он тебе не будет мешать.
– Ну да, - хмыкнула я. Помешает только сбежать, но об этом потом.
Отец быстро вышел из моей опочивальни, а я принялась за свой завтрак (и не важно, сколько сейчас времени, для меня сейчас завтрак). На подносе был фруктовый салат приправленный йогуртом, пара яблок и кашка. Я скептически посмотрела на последнюю, но попробовать все же решилась. На вкус она оказалась гораздо лучше своего сомнительного вида. Закончив с завтраком, я залезла обратно на кровать, прихватив с собой зеленое яблоко, и с удовольствием вгрызлась в его сочную плоть. Хруст стоял на всю комнату, но телохранитель стойко стоял у окна, прикидываясь ветошью.