Он принял душ, переоделся, поел, все время думая о, казалось бы, невинном замечании Артуро. Был ли он прав? Возможно, да, и потому эта мысль не покидала его и изводила сомнениями.

Когда последний раз он ходил на свидание или хотя бы пил кофе с женщиной, которая не имела отношения к его работе? Он не мог вспомнить. В прошлом году? Может быть, два года назад? Мигель глубоко вздохнул. Наверное, Артуро прав. Он был женат на своей работе и даже не осознавал этого. Теперь, когда он это осознал, решил, что должен изменить положение вещей.

Следующий день прошел гладко, и кофе-машина имела оглушительный успех среди персонала и пациентов. Магическим образом появилась выпечка, и Карлос пришел в восторг.

Слова Артуро не давали Мигелю покоя. Снова и снова он спрашивал себя, как случилось, что ничего, кроме работы, у него нет.

Они с Вики продолжали эффективно работать вместе. Во всяком случае, хотя бы в этом отношении все было хорошо. До тех пор пока ему не придется закрыть клинику навсегда. Он начинал думать, что Вики, их главный благотворитель, – единственный способ спасти ее. Но это были планы на будущее. Первым делом – насущные нужды.

Наступил вечер, и ушел последний пациент. Закончился еще один хлопотливый день. Он верил в необходимость своей работы, но сегодня это, кажется, не срабатывало.

– Вы в порядке, Мигель? – как всегда проницательно, спросила Вики. – Вы сегодня, похоже, немного не в форме.

– Со мной все хорошо. Просто у меня кое-что на уме.

Она оперлась о стол и положила на него свою сумку.

– Если хотите, у меня есть время поговорить. – Она пожала плечами и отвела взгляд. – Я хочу сказать, если вы хотите. Иногда это срабатывает.

Мигель на секунду задумался. Может быть, она действительно в силах ему помочь.

Он подошел и тоже оперся о стол рядом с ней.

– Ну, у меня проблемы. Проблемы с девушкой.

– О, – сказала она. – Я не знала, что у вас кто-то есть. – Она слегка поежилась. – Это, конечно, не мое дело, но могу я что-нибудь сделать для вас?

Ее слова вызвали у него усмешку.

– Эта проблема связана с кузиной.

Лицо Вики осветилось, и она встретилась с ним глазами.

– Что же это за проблема?

– Она на этой неделе оканчивает школу. Мне нужно придумать, какой подарок сделать ей, чтобы вручить на вечеринке в субботу.

– Деньги. Это всегда срабатывает с детьми такого возраста. – Она покачала головой. – У моего старшего брата трое детей, и деньги – это то, чего они всегда хотят. Деньги, деньги, деньги. И вам не придется ломать голову. Карточка или чек – не важно, они могут купить себе, что захотят, и вам не придется испытывать неловкость из-за того, что им не понравилось то, что вы подарили. – Она щелкнула пальцами. – Дело сделано.

Мигель, прищурившись, посмотрел на нее:

– Мне нравится ход ваших мыслей.

Это было самое простое решение, и он удивился, как оно не пришло в голову ему самому. Похоже, и детей он не знает, так же как не знает женщин.

– Я помню себя подростком. Такие подарки были моим личным доходом.

На несколько секунд их взгляды встретились, и Мигель попытался представить ее подростком.

– Готов поспорить, что за вами ухаживали все мальчишки в школе, так ведь?

Она невесело рассмеялась:

– Едва ли. Я была странная, слишком высокая, слишком тощая, интроверт и… ну, моя мама умерла, когда мне было шестнадцать, так что жизнь стала более трудной, чем могла быть. Так я полагаю.

При этих словах он забыл о своем намерении пофлиртовать с нею.

– Я не хотел вас ранить, Вики. Прошу меня простить.

– Вы меня не ранили, все в порядке. Это было больше десяти лет назад, и все это в прошлом, остались одни воспоминания.

Он почувствовал ее боль и подумал, что между ними есть связь.

– Я тоже потерял в юности дорогого человека – моего брата. – Он не собирался рассказывать ей об Эмилио, но слова сами просто слетели с языка.

Мне очень жаль. Это тяжело, я знаю, – сказала она, и в ее голосе послышалось неожиданное сочувствие. – Я думаю, порой это делает нас лучшими медиками, потому что мы знаем, каково это – терять близкого человека. Просто желаешь, чтобы на этот раз все было по-другому, правда?

– Да, согласен.

В ее глазах была печаль, и что-то сжалось в груди Мигеля. Он прекрасно знал это чувство и не желал делиться им ни с кем, тем более с Вики. Они во многих отношениях были противоположностями. Между ними не может быть ничего общего. Во всяком случае, именно так он думал. Боль, разделенная с другим, нередко лишается остроты, а он не мог себе представить, чтобы так произошло с ним.