Переключая страницу, он потянулся к клавиатуре и словно невзначай коснулся ее ноги бедром. Ей показалось, что идущее от него тепло обволакивает ее, совершенно лишая силы воли, и снова захотелось прижаться к нему, впитать в себя это тепло, раствориться в нем… Но она не осмелилась.

Его рука переместилась на спинку ее стула, и теперь его грудь слегка задевала ее предплечье, а через несколько минут его ладонь ненавязчиво переместилась чуть выше и легла на ее плечо, и она снова погрузилась в его восхитительное тепло.

Кейт не могла пошевелиться. Она не осмеливалась что-то сказать о происходящем, потому что была уверена – все это он делал совершенно неосознанно. А кроме того, если она как-то прокомментирует его поведение, то события будут развиваться по одному из двух сценариев: либо он отодвинется, чего ей совсем не хотелось, либо это тепло захлестнет их обоих, и в результате они совершат какую-нибудь очередную глупость.

Твердо сказав себе, что и этого ей тоже совсем не хочется, Кейт немного отстранилась, притворившись, что крайне заинтересована содержимым очередного сайта.

Нельзя было сказать, что все эти сайты не вызывали в ней вообще никакого интереса – нет, определенно вызывали. И она была более чем уверена, что Ив Бэйли тоже ими заинтересуется, если только ей удастся подключиться к Интернету. Кейт вдруг вспомнился их последний совместный ужин с Оливером, и она только успела удивиться, как ей вообще удалось хоть как-то сохранить лицо в том ресторанчике, как вдруг Оливер слегка изменил положение, придвинувшись к ней еще ближе, и Кейт поняла, что больше так не выдержит.

– Думаю, теперь мы знаем все, что нужно знать, – торопливо произнесла она и, неловко вывернувшись из его рук, встала и направилась в кухню.

Оливер тоже поднялся, быстро выключил ноутбук и поспешил за Кейт.

– Выпьешь чашку чая на ночь?

– Не откажусь, – отозвалась она, ставя чайник на плиту. – А тебе разве не нужно выгулять собак перед сном?

Оливер, словно что-то поняв, смерил ее долгим взглядом, как-то криво усмехнулся и снял с вешалки пальто. Собаки тут же завертелись вокруг него, повиливая хвостами. Хлопнула дверь, и Кейт осталась одна.

Обессиленно привалившись к стене, она прикрыла глаза и несколько минут просто глубоко дышала, пытаясь успокоиться. Все это становилось просто невыносимо. Она, наверное, сошла с ума, когда решила, что сможет жить здесь, в одном доме с ним, и при этом не думать о нем. Интересно, он действительно не понимал, что делает, когда обнимал ее за плечи?

«Все он прекрасно понимал», – подумала она, чувствуя непереносимое отвращение к самой себе. Эта ситуация была прекрасно спланированной ловушкой, и она в эту ловушку попалась.

«Ну что ж, зато успела вовремя выбраться…»

Кейт налила две чашки чаю, одну оставила у плиты, а другую захватила с собой наверх, надеясь успеть забраться в кровать и притвориться спящей до того, как он вернется.

Но ей не повезло. Выйдя из ванной в одном коротком халатике, накинутом на плечи, она обнаружила его сидящим на краю кровати и рассеянно листающим какой-то журнал.

– Ты что-то хотел? – поинтересовалась она и сразу поняла, насколько глупо это прозвучало.

Бровь Оливера насмешливо изогнулась.

– А ты хочешь что-то мне предложить?

Ее сердце снова отчаянно застучало в ребра, грозя выпрыгнуть наружу, а потом поднялось к горлу, перекрывая весь кислород и мешая говорить. С трудом улыбнувшись, она в тон ему ответила:

– Спустись с небес на землю, дорогой.

Он усмехнулся и встал:

– Ну должен же я был хотя бы попытаться, верно? Собственно говоря, я просто ждал, когда ты освободишь ванную. Ты уже собираешься ложиться?

Она кивнула в ответ:

– Да. День был ужасно длинный, а нам еще завтра работать.

– А еще ты плохо спишь.

Кейт недоуменно пожала плечами:

– Почему ты так решил?

Оливер протянул руку и осторожно погладил кончиком пальца залегшую под ее глазом глубокую тень:

– Вот поэтому. И по тому, как ты смотришь на меня. И по тому, как ты тихо вздыхаешь, думая, что я не слышу.

Оливер слегка повернул ладонь, погладил ее по щеке, опустил руку чуть ниже и осторожно прикоснулся к нежной коже ее шеи. Прижав к ней пальцы, он ощутил под ними бешеное биение ее пульса и с приглушенным стоном привлек ее к себе и впился в ее губы.