Но ведь сама Стефани почти ничего не знала о нем.

Пока Джейсон внимательно читал ее карту, она присела в кресло для посетителей. Он даже не заметил ее появления.

– Нашел что-нибудь интересное?

– О тебе мне интересно все, Стефани. Ты – мать моего ребенка.

Подумать только, ведь совсем недавно она считала, что Джейсон равнодушен к родительским обязанностям! Она действительно его недооценила.

Джейсон вообще непредсказуем. Она делает ошибку – относится к нему как к книге, которую оценивают по обложке, хотя следует читать между строк.

Стефани взяла блокнот с анкетой, который лежал на углу стола доктора Сим:

– Тебе нужно ответить на вопросы доктора Сим. Следует отвечать «да» или «нет». Я хочу получить ответы на все вопросы.

– Зачем?

– О тебе мне интересно все, Джейсон. Ты – отец моего ребенка, – перефразировала она его ответ.

Стефани почувствовала, как Джейсон напрягся. Он обхватил руками подлокотники кресла и подался вперед, будто ожидая удара электрическим током.

– Давай начнем, что ли? – Она пыталась говорить деловито, надеясь скрыть тем самым беспокойство.

Они начали с самых основ.

Выяснилось, что второе имя Джейсона – Александр. И он оказался на восемь месяцев моложе Стефани…

– Меня всегда привлекали пожилые женщины, – пошутил он.

Стефани любила его сдержанный юмор. Джейсон совсем перестал шутить с тех пор, как узнал о ребенке. Хорошо, что к нему снова вернулось чувство юмора.

– Есть ли наследственные заболевания со стороны матери или отца? – Она протянула ему анкету с графами, в которых следовало сделать отметки. – Гипертония? Диабет? Рак?

Даже не взглянув на анкету, Джейсон вернул ее Стефани:

– Я не знаю. Свою мать я видел только несколько раз в жизни, и она была в таком состоянии, что я не смог оценить ее здоровье. – Он покосился на Стефани, отвернулся, потом посмотрел на нее в упор. – Со стороны моей матери имеются психические расстройства, но это можно объяснить химическим дисбалансом в организме из-за воздействия наркотиков и алкоголя, а не в связи с генетической предрасположенностью.

Его голос был тихим, ровным и монотонным, но он с такой силой вцепился руками в подлокотники кресла, что побелели костяшки пальцев.

На глаза Стефани снова навернулись слезы. Она моргнула, чтобы не расплакаться:

– Джейсон, мне так жаль… Она в специальной лечебнице?

Он пожал плечами, стараясь казаться непринужденным:

– Мне было восемнадцать, когда я видел ее в последний раз. Тогда она жила на улице…

Стефани хотелось коснуться его руки, но Джейсон выглядел таким суровым и отстраненным! Она не осмелилась разрушить стену, которую он возвел вокруг себя.

– Ты жил с отцом?

– Нет. Я жил один.

Стефани осторожно спросила:

– Тебе известно о состоянии здоровья отца?

– Я никогда его не видел. Моя мать не знала, от кого меня родила.

Стефани подумала о том, сколько раз она хотела, чтобы ее отец был ласковее, преданнее, больше внимания уделял ее желаниям и потребностям! А Джейсон даже не знал имени своего отца…

Рядом с вопросом об отце Стефани написала «Нет данных», как часто поступала прежде, работая с пациентами.

– У тебя есть братья и сестры?

– Один брат. У нас общая мать, – неохотно сказал он, будто с братом были проблемы.

Возможно, так и было, учитывая сложившиеся обстоятельства.

Стефани всегда хотела иметь брата или сестру…

Неужели ее малышу суждено быть единственным ребенком в семье? Она еще не думала об этом, считая, что успеет обо всем позаботиться. Но теперь, совершенно неожиданно, Стефани захотела, чтобы у нее родилось по крайней мере трое детей. Может быть, четверо…

– Каково состояние его здоровья?

– Он покойник.

– Мне жаль, – с трудом выдавила она, к горлу подступил ком. – От чего он умер?

– Отек мозга после спортивной травмы. Я отвез его в больницу, но брат впал в кому. Он так и не пришел в себя.

У Стефани сжалось сердце, когда она увидела боль в глазах Джейсона, хотя его голос оставался нейтральным.

– Сколько тебе было лет?

– Восемнадцать. Вот тогда я и встретился со своей матерью. Она приехала на похороны.

– И она не осталась с тобой?

– Нет. Она со мной не осталась. – Джейсон плотно поджал губы, словно не желая продолжать откровенничать.