Матей без конца бился над своими воспитанниками, обучая их разным приемам нападения.

Он возвращался с пастбища, весь исщипанный гусаками, избитый козлом и бычком, истомленный борьбой и голодом. Ел за двоих, не привередничая. Подъедал все остатки и просил еще.

Забирался в курятники и пил яйца, забирался в кладовую и наводил там порядок, не заботясь о последствиях.

С возрастом рос и его аппетит.

Но он хорошо справлялся со своими обязанностями, и, когда его потом повысили в должности, сделав работником, не было человека надежней, чем он.

Он был очень смышлен, внимательно ко всему присматривался и пришел к выводу, что кругом много всякой снеди.

Он ловил зябликов, воробьев и жарил их.

Следил за жизнью на лугах, ловил и жарил кротов. Наконец как-то раз вернулся домой с целым узлом, полным ежей.

– Хочу вот и это попробовать, матушка, - сказал он сторожихе.
– Может, тоже годится в пищу. Ведь ежик ничего скверного не ест. Это чистые зверьки, матушка. Я их освежую во дворе.

Вечером он изжарил ежей и съел их, закусывая большой краюхой хлеба.

– Все руки мне искололи, подлые, - с сердцем промолвил он и приступил к новому блюду.

– Да за тебя, Матей, ни одна не пойдет, - сплюнув в сторону, заметил баштырь.
– Ну кто захочет с тобой целоваться, коли ты ежей лопаешь.

– Эх, - отвечал Матей, разрывая своими мускулистыми руками жареную ежатину.
– Мне бы надо их на сале изжарить. Вот дело было бы! Слава создателю, - промолвил он, покончив с трапезой.
– Кто бы подумал, что у ежей такое вкусное мясо! Жаль, я раньше не знал.

С тех пор Матей начал ловить ежей. Вскоре он пришел к заключению, что ежи со свиными мордочками много вкуснее, чем с собачьими.

– Еж вкусней ежихи, - говорил он.
– А всего лучше молодые ежата.

Как-то раз пришел навестить Матея отчим. Это был редкий гость: он приходил к пасынку раз в пять лет.

Пришел в воскресенье, в полдень. Матей увидел отчима в комнате, вернувшись из похода на ежей.

Сторож и сторожиха ушли куда-то в деревню, и Матей оставался хозяином в доме.

– Как живете, папаша?
– приветливо спросил Матей, поцеловав отчима в бритую щеку.

– Помаленьку, Матей, - ответил отчим.
– А ты как? Хорошо?

– Хорошо, папаша.

– Ну вот, повидал я тебя, Матей, - сказал отчим.
– Могу теперь идти восвояси.

– Как же вы пойдете голодный, папаша?
– возразил Матей.
– Я сейчас приготовлю вам чего-нибудь такого, чего вы еще отродясь не пробовали.

– Чего же это?

– Вот увидите, - ответил Матей.
– Полакомитесь на славу, я вам ручаюсь. Пойду пожарю.

Матей ушел и отсутствовал довольно долго.

– Не могу я вас так отпустить, папаша, - сказал он, вернувшись.
– И то вижу вас раз в пять лет. Я уж забыл, что вы меня били и мне от вас убежать пришлось, когда мальчишкой был.

– Чего вспоминать-то, - сказал отчим.
– Больно ты прожорливый мальчишка был, Матей. Как-то раз зажарил себе двух цыплят.

– Я еще не знал тогда, что есть вещи повкусней, - объяснил Матей.
– А вы, папаша, поморили-таки меня голодом. Но оставим это, нынче вы у меня полакомитесь.

Матей ушел опять на кухню, откуда вскоре послышалось шипение; в комнату проник приятный запах.

«Чего это парень всполошился?
– подумал крестьянин.
– А пахнет славно… Все ушли, сам хозяйничает. Забыл, как я его лупцевал. Хорошо».

Матей то и дело заглядывал к отчиму: поговорит с ним - и опять на кухню. Приятный запах все сильнее распространялся по дому.

– Ну вот несу, папаша, - сказал, наконец, Матей, внося тарелку и буханку хлеба.
– Уж постарался для вас.

Отчим набросился на аппетитно пахнущее жаркое.

– Отменное блюдо, - похваливал он.
– И костей мало как… Уж не удалось ли тебе, Матей, молодого зайца поймать?

– Где там!
– засмеялся в ответ Матей.

– Значит, это какая-нибудь молодая птица, -решил отчим.
– У нее такие маленькие косточки. Вкусно, очень вкусно.

– Скушайте еще кусочек!
– предложил Матей.

Он принес новую порцию и, поставив ее перед гостем, сказал:

– Теперь с головой вам подал, папаша, и вы, верно, догадаетесь, что это такое.