Шрифт:
– Да какой, к черту, разочек?!
В тот момент, когда Владимир запустил руку в мой лифчик и хотел взять меня за сосок, он нащупал пачку долларовых купюр и ошарашенно посмотрел на меня.
– Что это? – покраснел он, как вареный рак.
В тот же момент у меня щелкнула застежка лифчика и на пол упала пачка долларов.
Глава 14
– Что это? – Владимир повторил свой вопрос и, покраснев еще больше, стал просто пунцовым.
– Доллары, ты разве не видишь? – немного смущенно ответила я и, сев на корточки, подняла деньги. – Не нужно ко мне прикасаться! Видишь, я вся деньгами нафарширована, как новогодняя утка!
– Вижу! – ответил Владимир с легким раздражением и вышел из дома.
Я вышла следом и принялась закрывать свою дачу. Владимир сидел в машине и нервно курил. Всю дорогу мы ехали молча. Когда подъезжали к аэропорту, Владимир не выдержал и первым нарушил молчание.
– Может быть, тебе лучше деньги задекларировать? – неожиданно задал он мне вопрос, который я меньше всего ожидала услышать.
– Их слишком много для того, чтобы декларировать.
– Не боишься с такими деньгами за границу лететь?
– Не боюсь.
– В аэропорту сейчас всех обыскивают, – как бы между прочим заметил он.
– Пусть обыскивают. – Я старалась казаться спокойной. – В отличие от тебя, там лифчики никто не срывает и в трусы не лезет.
– Если бы я знал, что у тебя не лифчик, а сейф для хранения денег, то я бы в жизни не полез. Предупреждать надо!
– А какой смысл был тебя предупреждать, ты все равно ничего не слышал? Тебя только деньги и смогли остановить.
Сняв руку с руля, Владимир положил ее мне на коленку и серьезно спросил:
– Наташа, ты курьером, что ли, работаешь?
– Каким еще курьером?
– Деньги за границу возишь. Опасное это дело – зря ты на это подписалась.
Положив руку Владимира обратно на руль, я поправила тесный от денег лифчик и сразу пресекла разговоры на данную тему:
– Владимир, давай не будем говорить о том, что тебя совершенно не касается.
– Ты уверена? Я просто о тебе беспокоюсь.
– С чего это? Вова, ты столько лет обо мне не беспокоился!
В аэропорту я посмотрела на часы и увидела, что уже началась регистрация рейса. При мысли, что для Ольги не составит большого труда найти мою фамилию в списках отлетающих пассажиров, мне стало ужасно плохо.
– Наташа, у меня такое ощущение, что ты чего-то боишься, – моментально почувствовал мое состояние Владимир. – Это из-за того, что ты деньги везешь?
– Вова, да что ты заладил: деньги, деньги... Сколько можно?
– Ты уверена, что не хочешь со мной откровенно поговорить? Я думаю, что у тебя неприятности и ты чего то опасаешься.
– У меня все хорошо, – ледяным тоном отрезала я и вышла из машины.
– А ты что, летишь без вещей?
– У меня вещи в камере хранения. Сейчас заберем.
– Ты их заранее привезла?
– Владимир, а тебе не кажется, что ты задаешь слишком много вопросов?
Зайдя в зал регистрации, я подошла к экрану информации.
– Какой у тебя номер рейса? – поинтересовался Владимир.
И мы начали изучать табло: я стала искать рейс в Турцию, а он – в Испанию.
– Ты в Барселону летишь?
– В Анталью.
– Как в Анталью? Ты же говорила, что летишь в Испанию.
– Все поменялось, – в очередной раз соврала я.
Заняв очередь на регистрацию, я постоянно оглядывалась по сторонам и вздрагивала от любого громкого возгласа. Владимир стоял рядом со мной и крепко держал меня за руку.
– Наташа, да не переживай ты так сильно. Я тебя в обиду не дам, – успокаивал он меня.
– Я не понимаю, о чем ты?
– Да все ты понимаешь! Тебе не стоит ничего бояться. – Отпустив мою руку, Вовка с особой нежностью провел по моим волосам и добавил: – Наташа, а ты изменилась.
– Конечно, все меняется. Время не остановишь.
– У тебя командировка в Турцию? – буквально сверлил меня подозрительным взглядом Владимир.
– Ты же знаешь, что командировка.
– Я не верю, что ты к какому-то турку летишь. Ты не такая. Просто хотела меня позлить, да? А та фотография, которую я порвал, вообще случайная.
Посмотрев на мою увеличившуюся грудь, Владимир улыбнулся.
– Не вижу ничего смешного, – по-детски надула я губы.
Как только я прошла регистрацию, от веселости Владимира не осталось и следа и он заговорил таким проникновенным голосом, что у меня защемило сердце: