Колобашкин (перехватил взгляд. Нервно). Идемте со мной. Мне не дадут пожарную форму.

Зенин (не отрывая взгляда от Киры). Вы хотите сказать — форму пожарного. Я обо всем договорился. Вам дадут. Вам дадут даже пожарный шланг. Ну идите же!

Колобашкин (проходя мимо Ивчикова). Боже мой! Он хочет похитить зримую тайну. Не стой, как идиот. Подойди к ней. (Уходит)

Кира и Зенин разговаривают. Ивчиков молча стоит в стороне.

Зенин (Кире). Что с вами?

Кира. В каком смысле?

Зенин. В том самом смысле.

Кира смеется. Она стала неузнаваема. Вся в возбуждении от успеха, от своей новой красоты.

Кира (неожиданно игриво). А я уезжаю. Сейчас.

Зенин. Куда?

Кира. На дачу. Сегодня суббота. Я всегда провожу субботний вечер на даче. Сейчас там прекрасно. Весна. (Смеется)

Зенин. Уж ли вы собираетесь поехать одна?

Кира. Я всегда езжу одна.

Зенин. Моя машина…

Колобашкин (появляясь, кричит). У вас нет машины. Кто-то спустил шины! (Ивчикову, шепчет) Подойди к ней!

Зенин. Вы еще здесь! Немедленно наденьте каску и возьмите шланг!

Колобашкин исчезает.

(Кире) Итак, моя машина…

Кира. Ах вы проказник…

Зенин. Да! Да!

Кира. Ах вы Дон Жуан! Наконец-то вы обратили внимание на меня. Дошла все-таки очередь. Но послушайте, у меня отвратный мозг. Я склонна к классификации.

Колобашкин (вбегая). Хулиган увел вашу машину!

Зенин. В последний раз: наденьте каску, Колобашкин!

Колобашкин , отчаянно махнув рукой, убегает.

Кира. Это великолепная классификация из старого, замшелого анекдота. Если человек получает до ста пятидесяти рублей и волочится за каждой юбкой, он именуется развратником. Если он делает то же самое, но при зарплате двести пятьдесят рублей, он уже зовется — «неустойчив в моральном отношении»… И наконец, то же самое при окладе свыше трехсот пятидесяти — именуется радостным словом «шалун». Ах, этот шалун, академик, молодая кровь, знаете, играет. Я не люблю шалунов. Я была влюблена в вас в свое время. Вы не жалейте. Я представляла эту любовь в аспекте малоинтересном для вас: взявшись за руки, мы отправляемся в театр, или читаем вслух интересную прогрессивную книжку, или водим хороводы на лужайках… Не смотрите по сторонам, у вас останется репутация соблазнителя.

Зенин (после паузы). Однажды… Потом… Вы сделаете поразительное открытие. И в сорок и в пятьдесят человеку кажется, что у него все впереди, что все только начинается. Когда с вами это случится, вы станете добрее. (Уходит)

Голоса : «Вениамин Александрович, тост!»

Кира (взглянула на Ивчикова, неподвижно стоящего в стороне, и засмеялась). Ну что вы стоите?.. Ну?! Ну?!

Ивчиков. Я — так.

Кира (почти нежно). Боже мой, смешной какой… Ну, проводите меня, ну, хорошо? Если не спешите. Хорошо?

Ивчиков (тупо). Хорошо.

Уходят. Голоса: «Тише, тише, Вениамин Александрович, тост!» Голос Зенина: «Если человек талантлив, он талантлив во всем. Выпьем за салат, доказывающий талант хозяйки стола!» Вбегает Колобашкин в каске, со шлангом. Колобашкин. Товарищи научные работники! Освободите помещение! Сейчас состоятся учения пожарной команды!

Затемнение.

Плач Колобашкина. Высвечивается Колобашкин, в пожарной каске, на возвышении.

Голос МАДАФ. Плачь, Колобашкин, плачь… И пусть печаль твоя, как тень, валяется по всем дорогам. Ты дал ему любовь и в сердце упоение. Сегодня ночью он родит тебе высокую мысль. Ты должен быть доволен. Плачь!

Колобашкин. Я плачу… Я ошибся. Я думал разбудить в ней Еву, чтобы влюбился он. Я думал, легкий флирт…

Голос МАДАФ. Оправдываться будешь в милиции…

Колобашкин. Не надо прозаизмов. Печаль моя возвышенна. Поговори, пожалуйста, стихами.

Голос МАДАФ. Ты забыл, что одинока она. Что жаждет любви она. Плачь! О, женщины! Они в воображении рождают заново возлюбленных своих. Им нужен только контур — они его расцветят…

Колобашкин (кричит). Но он все время молчал!

Голос Киры. Много мыслей. Он самый умный.

Колобашкин (кричит). Он некрасив!