– Послушай! По-моему, ты что-то недопонимаешь! Я пришел взять тренировочные брюки и кроссовки… – Остановился, стараясь небрежно: – И вместо этого слушаю чушь… про какие-то грибы.

– Беспокоишься? По-честному, я – тоже. Понимаешь, важные вещи у меня теперь абсолютно вылетают из памяти. И вот про эти грибы вылетело – вместе с платой за телефон… Ха-ха-ха. Я не помню: купила ли я их на рынке… или действительно собрала в лесу в солнечный день! Все так неясно для меня теперь. К примеру! Вчера мчусь на такси к знакомым, а оказывается, я должна в это время мчаться на телевидение с кистью маляра. Реальность ускользает, потому что она мне скучна… Точнее, не так – для меня теперь есть одна реальность: «Лила»! Игра! Ха-ха-ха! Но про грибочки мы с тобой скоро выясним! Придется! Ха-ха-ха!

– Послушай, ты…

Она вдруг нежно и миролюбиво:

– Дорогой, а зачем тебе так понадобились кроссовки?

Он также нежно:

– Я решил снова бегать по утрам, дорогая.

– От кого, любимый? От меня ты уже давно убежал. А от этой с накладной задницей можно скрыться только на кладбище! Знаешь, вначале я злилась, когда читала твою пьесу… Там нет любви. Ты никогда не знал, что это такое. Поэтому ты думаешь, что любовь – это много сентиментальных слов. А любовь – это ненависть, дружок! Когда я любила – ох, как я тебя ненавидела!

– Тебе не кажется, что сейчас все это не очень актуально? Короче! Где мои кроссовки и тренировочные брюки?

– Все на месте. Всё в твоей комнате – тренировочные брюки, кроссовки, твои шмотки, твое фото, твои бутылки… Мемориал!

Он решительно поднимается.

– В мемориал намылился? Туда нельзя!

– Еще что выдумала, истеричка?

– Как ты меня! Ну да ладно, еще сочтемся! Понимаешь, в твоей комнате сейчас спит Мариша!

– Какая Мариша? Какая еще Мариша?!

– Ирреальная… Нет, пардон, ирреальная Мариша у нас осталась в телефонной трубке. А в твоей комнате спит самая что ни на есть реальная Мариша. Ну, надомница.

– Послушай, не выводи меня из терпения, ладно?

– Эта Мариша ну буквально меня спасла! Она согласилась быть моей партнершей по «Лиле». С тех пор как вы изгнали меня из вашего пяти… клятого театра, я играю на дому… Боже, я ведь забыла тебе представиться: «Нина – артистка домашнего театра!!!»

– Мне отдадут мои кроссовки?

– И тренировочные брюки! Понимаю твою нервность. Все-таки идти в квартиру, а очутиться в домашнем театре. Сюрприз! Да и профессия – артистка домашнего театра, – конечно, очень редкая. Но поверь, бывают и более странные профессии. Например, я слыхала, в Италии по ярмаркам бродит человек. Он одет в широкий, как море, черный плащ, на голове великолепная мушкетерская шляпа… И когда кто-то напивается – черный человек распахивает свой безмерный плащ. Под ним оказывается, пардон, горшок… И он укрывает жаждущих своим необъятным плащом. Он называется «мистер Пи-пи». Так вот: по шкале редких профессий «мистер Пи-пи» – на первом месте, а сразу за ним идет «актриса домашнего театра»! Ха-ха-ха!

– Кроссовки! Брюки! И немедленно открыть комнату!

– Очень прошу, не ори как резаный! Разве я не открыла бы тебе твою бывшую комнату? Неужели мне приятно битый час выслушивать твой надоедливый, одинаковый вопль? Но вот беда. Нельзя! Понимаешь, эта Мариша всегда запирается изнутри. При ее красоте и тяге к приключениям… Короче, у нее выработался условный рефлекс: как заходит в чужую комнату – сразу р-раз на ключ изнутри! Но мы будем терпеливы? Мы подождем, пока она проснется? Итак, «в ожидании Мариши»!

– Мы не будем – «в ожидании Мариши». Ты сейчас же… сейчас же! Пойдешь и постучишь. Или крикнешь ей! И пусть она откроет! Если она там, конечно, есть!

– Хорошо говорить – «крикни». А как? Я ведь даже не знаю, как к ней обратиться. Видишь ли, она такая фантазерка. Ну, как я в свое время! Она столько раз придумывала себе имя, что совершенно забыла свое настоящее! Ха-ха-ха! И оттого мы с ней решили: я каждый день должна давать ей новое имя… Вдруг так наткнемся на настоящее! Ха-ха-ха! Например, сегодня я весь день называю ее «Мариша». Но с полуночи ей полагается уже другое имя. И только что я поняла, как ее нужно называть сегодняшней ночью…

– Кроссовки! Брюки! Немедленно! Незамедлительно!

– Кстати, я до сих пор не открыла тебе самый важный секрет: конечно, я не могла допустить, чтобы твоя юная в развратных лисах играла меня… Поэтому мы с Маришей сами решили представить твою пьесу в нашем домашнем театре. Представляешь, ночью я буду играть себя. А она – тебя… И потому, согласись, будет справедливо, если на сегодня я ей дам мужское имя: например, Фортинбрас! Ну, это персонаж из «Гамлета»! Ты, конечно, помнишь: Фортинбрас приходит когда все мертвы.

– Кроссовки! Кроссовки! Ты русский язык понимаешь?

В бешенстве ест грибы – и тут же выплевывает.

– Как – еще? Ты думаешь, тех – мало? Ха-ха-ха!

– Сейчас я пойду и вышибу дверь!

– Нет! Этот номер не пройдет!

Они нелепо борются. Потом оба останавливаются, тяжело дышат.

Он: плюхнулся в кресло.

– Нет, это уже полный распад! Это такая «крэза»! И перестань, пожалуйста, пугать меня этими дурацкими грибами…

Она умиротворенно:

– Хорошо, хорошо! Обещаю впредь молчать о грибочках!