Мемуары А. Головко. В тексте приводится разбивка на страницы. Номер страницы приводится в конце страницы в квадратных скобках и отделяется от следующей страницы пустой строкой.
АДМИРАЛ А. Г. ГОЛОВКО И ЕГО ВОСПОМИНАНИЯ
Автор книги широко известен в нашей стране. Его имя по праву стоит в ряду имен талантливых советских военачальников. Арсений Григорьевич Головко с первого и до последнего дня войны стоял во главе Северного флота. Он первым из командующих флотами того времени выступил с мемуарами, вышедшими в 1960 году — за два года до кончины автора. Воспоминания адмирала вызвали огромный интерес в Советской стране и за рубежом.
Такой успех не случаен. Автор сумел ярко рассказать о несгибаемой стойкости и героизме советских военных моряков, их беспредельной верности и преданности своему народу, Родине, Коммунистической партии. Молодой, только что созданный накануне войны Северный флот, тесно взаимодействуя с войсками Карельского фронта, не только выдержал сильнейший натиск противника на Крайнем Севере, но и внес весомый вклад в разгром врага, надежно прикрывал правый фланг всего огромного фронта, защищал внутренние и внешние морские перевозки, вел активные операции на вражеских коммуникациях.
Боевым силам флота приходилось воевать в условиях огромного, по существу океанского, Северного театра. Это обстоятельство делает воспоминания адмирала А. Г. Головко особенно актуальными для нынешнего поколения военных моряков. Наш флот, волей партии и народа превращенный в ракетно-ядерный подводно-авиационный, уверенно вышел на просторы Мирового океана. Океанские плавания, длительные походы кораблей стали основной школой боевой выучки экипажей. Естественно, что опыт североморцев военных лет помогает новому поколению личного состава флота успешно решать сложные задачи. Этот опыт неоценим для становления экипажей, он учит бдительности, напоминает о священном долге военного моряка — неустанно крепить боевую мощь флота, повышать боеготовность кораблей и частей.
Адмирал А. Г. Головко взволнованно рассказывает о боевых делах подводников, моряков надводных кораблей,
[6]
катерников, морских пехотинцев, разведчиков, летчиков, экипажей транспортных судов. На страницах книги читатель встречает имена многих героев-североморцев, чьи славные подвиги живут в памяти народной, в географических названиях, в названиях улиц, в названиях современных кораблей, среди которых есть и «Адмирал Головко». Книга раскрывает массовый героизм военных моряков, передовую роль коммунистов. Уместно напомнить, что на Северном флоте насчитывалось более тысячи первичных партийных организаций. За четыре года войны свыше 30 тысяч североморцев стали коммунистами.
Автор скупо говорит о себе. Хотелось бы это восполнить. Сделать это мне несложно, так как в течение многих лет довелось служить вместе с Арсением Григорьевичем на Северном флоте, на Балтике, а затем в Москве.
На флот Арсений Головко пришел по путевке комсомола в 1925 году. Курсант военно-морского училища, вахтенный начальник, штурман и минер на корабле, флагманский специалист дивизиона, начальник штаба, командир соединения — таковы ступени его службы на Черноморском, Балтийском и Тихоокеанском флотах. А. Г. Головко командовал Каспийской и Амурской флотилиями, участвовал добровольцем в национально-революционной войне испанского народа, где был советником командира Картахенской военно-морской базы. Там он приобрел первый боевой опыт вооруженной борьбы с фашизмом.
На каком бы посту ни находился коммунист Головко (в партию он вступил еще курсантом в 1927 году), он всегда образцово выполнял свой партийный и служебный долг. Его отличали любовь к родному флоту, глубокие знания военно-морского дела, тактики и оперативного искусства, беспредельная преданность Родине и народу. В годы Великой Отечественной войны А. Г. Головко умел глубоко и быстро анализировать обстановку, принимать смелые и верные решения. Он находил новые тактические приемы, своевременно осуществлял необходимые организационные мероприятия, добивался четкого взаимодействия разнородных сил флота.
Личное обаяние, большая культура, широта знаний, доступность и доброжелательность сочетались у него с твердостью и решительностью военачальника, мужеством и храбростью. Все эти качества снискали А. Г. Головко огромный авторитет у личного состава флота. Его любили
[7]
и уважали все, кто с ним рядом работал и воевал. У него учились командиры и политработники.
По окончании войны А. Г. Головко был переведен на работу в Главный штаб Военно-Морского Флота. В марте 1950 года его назначили начальником морского Генерального штаба и первым заместителем военно-морского министра. С июля 1952 года по ноябрь 1956 года адмирал А. Г. Головко командовал Краснознаменным Балтийским флотом, а затем был первым заместителем главнокомандующего Военно-Морским Флотом С. Г. Горшкова, ныне Адмирала Флота Советского Союза. Свою деятельность на руководящих постах он совмещал с большой научной работой по обобщению боевого опыта Великой Отечественной войны. В эти же годы Арсений Григорьевич написал свои воспоминания.
Понятно, что автору было далеко не безразлично, как воспринимают его книгу читатели. Он внимательно относился ко всем их замечаниям и пожеланиям. При переиздании книги — об этом не раз шел разговор — А. Г. Головко хотел шире показать работу политорганов Северного флота, больше рассказать об офицерах, прошедших «вместе с флотом» через тяжелые испытания минувшей войны. Для второго издания книги автор успел подготовить дополнения о своих ближайших соратниках по войне — о члене Военного совета А. А. Николаеве, который проводил большую организаторскую работу и вместе с начальником политуправления Н. А. Ториком направлял всю многогранную деятельность политорганов и партийных организаций, начальнике штаба флота С. Г. Кучерове, начальнике Тыла флота Н. П. Дубровине... Эти авторские наброски даны в редакционных примечаниях. В книгу включены также дополнительная глава «Последние страницы дневника», заметки о «Стремительном», о спасении английских летчиков и некоторые другие материалы, в подготовке которых участвовал писатель В. А. Рудный. Кроме того, в новом издании на основе военно-исторических исследований последних лет уточнены некоторые данные. Думается, что новое издание книги адмирала А. Г. Головко читатели встретят с большим удовлетворением.
Адмирал В. М. ГРИШАНОВ
[8]
К ЧИТАТЕЛЯМ [1]
В основу записок, объединенных названием «Вместе с флотом», взяты мои дневники 1941–1945 годов. На протяжении пяти лет, с первого дня войны и вплоть до момента, когда обстановка позволила наконец отменить военный режим на Северном театре, я часто обращался к своим дневникам, чтобы внести в них наиболее примечательное, на мой взгляд. Таким образом, ко многим воспоминаниям североморцев, уже вышедшим в свет, я прибавляю записки командующего флотом. Они предоставят читателям возможность увидеть боевую жизнь Северного флота в годы Великой Отечественной войны с флагманского командного пункта, откуда приводились в действие разнородные силы флота на всем обширном пространстве Северного театра.
Выражаю признательность писателю Е. С. Юнге за творческую помощь в работе над этой книгой.
Автор
1
Предисловие автора к первому изданию книги.
[9]
ГЛАВА ПЕРВАЯ. РАЗМЫШЛЕНИЯ НАД ДНЕВНИКОМ
В записях, которые я вел с первых дней Великой Отечественной войны, нет многого, с чем связано распространенное представление о дневнике. Нет потому, что я считал ненужным углубляться в область личного, интимного, в душевные переживания. Да и не хватало времени для таких записей. Слишком много более важных событий, ярких эпизодов, героических и трагических судеб других людей концентрировалось вокруг. Ведь командующий флотом был обязан заниматься всем, что составляло повседневную деятельность сложного флотского организма в рамках того театра, на котором данный флот действовал. Для Северного флота в годы войны это было пространство от Шпицбергена до бухты Тикси, равное пространству от Риги до Иркутска. Стоило только представить себе это, и человек в должности командующего флотом поневоле ощущал на своих плечах тяжесть обязанностей, порученных ему. Конечно, я был не один. Меня поддерживали товарищи по руководству, такие же коммунисты, как и я, — член Военного совета, начальник штаба, начальник политуправления, командующий авиацией флота, командиры соединений. Но командующий флотом оставался командующим флотом и нес всю полноту ответственности за положение на театре.
Когда было получено официальное сообщение о начале войны, в моем кабинете находились член Военного совета А. А. Николаев, начальник штаба флота С. Г. Кучеров, начальник управления политической пропаганды [2]
[10]
Н. А. Торик. Не помню, кому пришла мысль спросить о возрасте присутствующих, но выяснилось, что среди нас нет никого старше тридцати пяти лет и ни один из нас не имеет опыта управления флотом в военное время на таком обширном и трудном морском театре. В этот момент — так показалось мне тогда — мы прочли в глазах друг друга невысказанное вслух: по-настоящему осознанное беспокойство за все, что нам было поручено возглавлять и за что мы с тех пор больше, чем когда-либо, должны были ежечасно, ежеминутно в самых тяжелых условиях держать ответ [3] .
2
Управление политической пропаганды флота функционировало с августа 1940 по июль 1941 года, после чего оно снова было преобразовано в Политическое управление. — Примеч. ред.
3
В рукописных дополнениях к переизданию книги, которое готовил, но не успел осуществить из-за ранней кончины автор, о А. А. Николаеве сказано: «...Впервые его я встретил в Москве, когда он был комиссаром Главного морского штаба. А вскоре после моего назначения на флот он прибыл на Север в качестве члена Военного совета. Имел он тогда звание бригадного комиссара (в дальнейшем — дивизионный комиссар, контр-адмирал, вице-адмирал).
Года за два до этого Николаев окончил Военно-политическую академию имени В. И. Ленина. Сразу же после учебы он участвовал в переводе двух географических судов с Балтийского моря на восток через Панамский канал. Командовал отрядом этих судов Л. А. Владимирский, а Николаев был комиссаром. По тем временам это был довольно значительный переход: через Панамский канал советские суда шли впервые.
Николаев попал на службу в Военно-Морской Флот рядовым. Окончил учебный отряд подводного плавания. Был секретарем парторганизации. С этого поста и началась его деятельность политработника-моряка. Учился главным образом на работе. Это был умный, быстро схватывающий существо вопроса человек. Настойчив и несколько официален при рассмотрении различных вопросов. Человек энергичный и деятельный, он часто бывал в частях и на кораблях, много занимался работой политуправления. Знал хорошо политработников, да и командиров. Он очень помогал мне в вопросах, которыми мне приходилось заниматься.
На флоте господствовала хорошая партийная дружба. Северяне помнят годы войны как время, когда дружба придавала силы в боях. Эта дружба проявлялась и в малом, и в большом. Моряки-подводники знали хорошо и летчиков, и моряков надводных кораблей. Общение между ними было постоянным. Это способствовало взаимопониманию между людьми в процессе боевых действий. Многие северяне, когда их спрашивали, как идут боевые действия, трудно ли на Севере, отвечали: «Все тяжелое: климат, море, материальные условия, но хорош дух на флоте». В этом духе была большая заслуга Александра Андреевича Николаева». — Примеч. ред.
Тут и уместно вспомнить о том, как я стал командующим Северным флотом. Ибо моя биография, подобно биографиям других советских военачальников, может
[11]
быть иллюстрацией, наглядно подтверждающей смелое выдвижение молодых кадров.
Даже в самую романтическую пору моей жизни я не помышлял стать моряком. Да и не было их ни у нас в роду, ни в других семьях казачьей станицы Прохладной на Северном Кавказе, где я родился, провел детство и юность. Отец — казак, на действительной военной службе окончил школу ветеринарных фельдшеров, после чего вернулся в станицу и начал работать по своей новой специальности. В 1920 году, когда отгремела гражданская война, я еще подростком вступил в комсомол, а через два года уехал в Ростов-на-Дону, на рабфак. Совмещал учебу, как большинство слушателей, со всякого рода работой, лишь бы прокормиться, главным образом в порту, где удавалось наниматься на разгрузку или погрузку судов. Закончив рабфак, перебрался в Москву, чтобы учиться дальше в Тимирязевской сельскохозяйственной академии. Оттуда в 1925 году уехал по комсомольскому набору на флот. Так что ни с каким-либо призванием или родительским наказом, ни с романтическим стремлением к морю мое определение в моряки не было связано. Комсомол послал меня, как и тысячи других комсомольцев, на флот, а все дальнейшее зависело от выбора специальности, воспитания и в первую очередь от желания учиться. Тринадцать лет шло мое формирование как моряка: в рядовых должностях на корабле, в училище; на разных театрах — Балтике, Черном море, Каспии, Тихом океане, Севере, Амуре и в других местах. Был я штурманом, минером, помощником командира миноносца, командиром дивизиона торпедных катеров и начальником штаба бригады, преподавателем на курсах и в училище, командиром дивизиона кораблей, начальником штаба флота. Учился на курсах повышения квалификации командного состава, опять служил на кораблях, опять после того учился, уже в академии. Тринадцать лет партия растила меня, прежде чем выдвинуть на должность командующего Северным флотом. Вызов в июле 1940 года в Москву и встреча с И. В. Сталиным, после которой состоялась назначение на Север, — это был итог флотской практики, пройденной под повседневным руководством партии.
Разумеется, помню в подробностях все, что было связано с этим назначением.
Помню, что первые вопросы, заданные мне, когда
[12]
вместе с тогдашним наркомом Военно-Морского Флота Н. Г. Кузнецовым я был принят И. В. Сталиным и членами Политбюро, принадлежали К. Е. Ворошилову и относились не к Северу, а к Амуру, откуда я недавно приехал.
Только после моих ответов на эти вопросы зашел разговор о Севере.
— Там сейчас нет порядка и дисциплины, комфлот лишь спорит с рыбниками, а дело стоит, — сказал И. В. Сталин. — Между тем театр большой важности, очень сложный, открытый, по-настоящему океанский театр, не в пример Балтике и Черному морю. И не надо забывать, что во время первой мировой войны связь между западными государствами и Россией была более обеспеченной по северному направлению, нежели через балтийские порты...
За этими лаконичными словами стояло многое.
Мы получили от царизма в наследство обширный морской театр, но малоизвестный по условиям для боевых действий флота, получили беззащитные побережья, не имевшие на тысячи миль ни одной базы для стоянки кораблей. Все пришлось создавать, строить, прокладывать. И все это к 1940 году уже было сделано Советской властью за двадцать лет с небольшим: коренным образом реконструирована Мурманская (Кировская) железная дорога, проложен Беломорско-Балтийский канал, стал настоящим портом Мурманск, создана временная главная база для флота в Полярном на месте крохотного поселка Александровска-на-Мурмане, создан флот, ядро которого составили корабли, проведенные из Кронштадта по Беломорско-Балтийскому каналу. Было в разгаре освоение Арктики и Северного морского пути, пролегающего через многие моря. Иначе говоря, деятельность Северного флота определялась значением двух основных магистральных коммуникаций, смыкающихся на театре: внешней — с запада, через Атлантику, и внутренней — с востока, из Тихого океана по Северному морскому пути.
— Так что же, значит, товарищ Головко берется за это дело? — продолжал звучать в моих ушах вопрос, с которым Сталин обратился ко мне. Я ответил, что буду стараться, но не знаю, как у меня выйдет. На этом разговор был закончен. Назначение, одобренное членами Политбюро, состоялось.
[13]
Шесть лет я командовал Северным флотом. Четыре года из них были годами ожесточенной войны, навязанной нам фашизмом, причем с явным преимуществом противника в силах на театре в течение первых двух лет. Почти год перед ней пришлось в самые сжатые сроки осуществлять неотложные мероприятия по повышению боеготовности флота.