— Пойдем, — сказала она, — посмотрим. Может, найдем что-нибудь, что Ренни и его идиоты не смогли обнаружить.

Спальни выглядели так, будто по ним только что промчался торнадо: ящики комодов вывернуты, постели перевернуты, гардеробы выпотрошены. То же самое в ванной; даже на чердаке ребята постарались и содрали всю стекловолоконную изоляцию, обнажив грубое дерево балок и гипсокартон. Сняли даже крышку с емкости для холодной воды. Экскурсию по зданию Логан и Стил закончили в гараже, где у самой дальней двери стоял громадный морозильный шкаф.

— Ага! — Инспекторша ринулась к нему и рванула дверцу.

Морозильник был почти пустой, в нем лежало упаковок пять рыбных палочек и несколько пакетов с мороженым зеленым горошком. В нем почему-то не было ставших почти привычными кусков мороженого мяса непонятного происхождения, которые Логан в последнее время находил в каждом втором морозильном шкафу, с которым ему приходилось сталкиваться. Возбужденно блестя глазами, Стил вытащила упаковку с надписью: «ФИЛЕ ТРЕСКИ В ПАНИРОВКЕ ИЗ ХЛЕБНЫХ КРОШЕК», вскрыла его и вывалила на ладонь с полдюжины бледно-оранжевых брусков мороженой рыбы.

— Вот дерьмо, — сказала она, заглядывая в пустую картонную коробку.

Сунула в нее рыбные палочки и проделала то же самое с оставшимися упаковками. В них оказалось именно то, что и было написано на коробках. Проклиная все на свете, Стил вытерла пальцы о брюки некогда серого костюма, оставив на них две грязных полосы из оттаивающих желтоватых хлебных крошек.

— Что, не любите рыбные палочки? — невинно спросил Логан.

— Ладно, не подкалывай. Я однажды нашла целый морозильник гашиша, расфасованного в упаковки от куриного филе. — Она нахмурилась, ткнула пальцем в зеленый горошек и захлопнула дверь морозильного шкафа. — Свяжись с отделом по борьбе с наркотиками. Скажи им, пусть, если нужно, дом по частям разнесут, но чтобы у меня были эти чертовы улики!

Логан, конечно, позвонил, но был почти уверен, что они здесь ничего не найдут. Тычок со своим тихим приятелем были слишком спокойны, а это значило, что в доме у них ничего криминального нет. Оставив одного из констеблей охранять дом, они поехали по Юнион-стрит в штаб-квартиру, заехав по дороге в «Бургер Кинг». Часы на приборной доске показывали пять минут четвертого. Логан проверил свои часы: девять семнадцать. Значит, Тычок со своим приятелем находятся в заключении уже почти полчаса.

— Уже конец смены приближается, — сказал он. — Осталось часов пять с небольшим, чтобы предъявить им обвинения, или придется их отпустить.

— В жопу обвинения, эти двое виновны как… вот черт, майонез… — Она размазала по черной блузке блестящую жирную каплю. — Прямо как у Моники Левински, твою мать… К тому же они есть на пленке из больницы. Да и Джейми опознает в них тех, кто совал ему в задницу крэк. А если не опознает, мы посадим его за распространение. — Она еще раз потерла блузку. — У тебя салфеток нет?

Атмосфера в допросной комнате номер пять была раздражающе мирной и расслабленной. Брендан — Тычок — Сазерленд сидел за столом в белом одноразовом комбинезоне, пока его личные вещи осматривали на предмет обнаружения улик. Его сфотографировали, взяли кровь на ДНК и отпечатки пальцев. В этот самый момент их сканировала национальная компьютерная база данных. Хотя они и так знали, кто он такой.

— Ну так что, — сказала Стил, ставя перед Тычком пластиковую чашечку с мерзким кофе. — Чего это ты не блеешь, что тебе нужен адвокат?

Тычок улыбнулся ей, взял чашку, понюхал, поставил обратно на обшарпанный стол:

— А что, это поможет?

— Нет. — Стил повернулась и взглянула на Логана, продолжавшего сдирать обертку с видеокассеты. — Знаешь, меня страшно напрягает, когда они все время просят адвоката, но когда кто-нибудь его не просит, даже как-то досадно становится.

Логан хмыкнул, щелкнул кнопкой, чтобы запустить видео и аудиозапись, зачитал стандартную информацию. Потом они с минуту посидели в тишине, оценивающе разглядывая друг друга. И Стил начала задавать вопросы: где Тычок взял крэк? почему они выбрали Джейми в качестве своего толкача?

— Я не понимаю, — ответил Тычок изображая изумление. — Этот Маккензи, что ли, подал жалобу?

— Не Маккензи, а Маккиннон, как тебе хорошо известно, маленький заносчивый засранец. Вы напали на него, пока он лежал на больничной койке, сломали ему четыре пальца и засунули ему в задницу гондоны, набитые крэком.

Тычок добродушно рассмеялся:

— Нет, извините, вы меня, наверное, с кем-то перепутали.

— На пленках видеонаблюдения из больницы видно, как ты этим занимаешься. — Стил уселась поудобнее и улыбнулась. — Теперь можешь предстать перед судом в одиночку, взять вину на себя, поиграть в крутого… Но тебя засадят надолго, очень-очень надолго.

Тычок покачал головой:

— Инспектор, я никогда никому ничего не совал насильно в зад. Только по обоюдному согласию. — Он обезоруживающе улыбнулся. — И мы оба знаем, что записи преступления, которое вы мне приписываете, не существует. Просто потому, что я ни в чем не виновен.

Стил фыркнула:

— Да ладно тебе, солнышко мое, ты виновен, как первородный грех. А пока мы здесь с тобой болтаем, допрашивают твоего приятеля, растлителя малолетних…

— Он не растлитель малолетних. — Голос Тычка зазвучал так же, как тогда в пабе.