Миллер сделал самое правильное, что только можно — он медленно двинулся прямо ко мне, пересекая свободный пока что круг для танцев и в тот момент, когда ему оставалось всего пара шагов, Базиль начал опять играть. Конрад посмотрел на меня с серьезным ожиданием, но я еще раз улыбнулась ему и сделала шаг в сторону, оставляя вместо себя испуганную Альму. Брови мужчины поползли вверх, но отступать было уже поздно, а девушка застыла на месте, широко раскрыв глаза.

— Фройен Альма, — Конрад протянул ей руку и вытащил из круга зрителей, — приглашаю вас…

Ответом ему были совершенно сумасшедшие от счастья глаза, в которых, я надеюсь, он прочитал все, что только может прочесть мужчина, имеющий хоть немного воображения.

— Ну вот и сладилось, — усмехнулась я. — Не зря старалась!

— А мне фрау Марта не откажет в танце? — Голос над ухом был таким неожиданным, что я чуть не подпрыгнула на месте и мужская рука уже подхватила меня под локоть, чтобы закружить под переливы дудочки.

Неужели я смотрю на Михеля также, как Альма только что смотрела на Конрада? Наверное, да, потому что карие глаза напротив уже давно потеряли свою обычную холодность и равнодушие и от того выражения, которое я вижу, хочется смеяться и плакать одновременно.

Дудочка замолкла, пары начали потихоньку рассеиваться, а Михель подхватил меня на руки и понес к высоким ступеням, над которыми темнели приоткрытые двери. Я обняла его и ткнулась носом в шею, пока он шел по лестнице и коридору до дверей моей комнаты.

— Заходи, — двери распахнулись под гостеприимным жестом. — Подожди, сейчас зажгу свечи.

Вместе со свечами на стол была водружена бутылка герцогского розового и я даже облизнулась при воспоминании о его необыкновенном вкусе.

— Марта, я хотел поговорить с тобой еще по приезде с Эдера, но не получилось…эти разбойники спутали мне все. Сегодня, пока мы ехали из Корца, сто раз пытался представить этот разговор с тобой…ч-черт, я не знаю, с чего и начать…

— Не знаешь? — потянула я вино из бокала, а Михель выжидательно посмотрел на меня и кивнул. — Тогда начни с главного, а о мелочах мы и так договоримся.

— С главного? — переспросил он. — С главного…ну что ж… — он залпом выпил почти половину своего бокала. — Марта, ответь мне, только честно и быстро, без раздумываний и обиняков, ответь сразу же…я или он?

— Кто… — и тут до меня дошел смысл вопроса. — Господи, и ты еще сомневался? Конечно ты и больше никто… Но почему…

— Потому что я люблю тебя, черт возьми! Потому что я не могу позволить ему забрать тебя просто так, как вещь! Потому что я не верю, что ты согласилась на его предложение! — яростно рубил он. — Когда он сказал тебе обо всем?

— Он не говорил мне ничего, — вздохнула я, не понимая, когда и каким образом я очутилась на коленях Михеля, но твердо зная, что в его объятиях мне ничего не страшно. — Мое дело — принимать его решения и подчиняться им, как он сказал.

— Принимать его решения… и при этом он считает, что поступает правильно, не забирая тебя в Эрсен силой! — Злость в голосе была неподдельной. — Мне же он сказал, что подберет тебе подходящего мужа из числа тех, кто не будет претендовать на тебя, как на женщину…а ты будешь его любовницей при здравствующей герцогине!

— И брак со мной невозможен по причине разницы в нашем положении, — с издевкой закончила я. — Фриц был простым солдатом, но он был более честен со мной, чем герцог Эрсенский! Он наплевал на чужое мнение, на собственную дочь, которая предложила ему иметь меня сколько угодно в роли служанки, на своих друзей и обвенчался со мной, как положено! Я не собиралась быть постельной грелкой его светлости… пройдет немного времени, я ему буду не нужна, а двор сразу сожрет меня, если я еще буду жива к тому времени. Нет, это не выход из положения, в которое я тут попала, хотя, как оказалось, в Штальзее можно было бы жить и дальше…

— Нет, теперь нам тут оставаться нельзя, — руки сжали меня еще крепче. — Ты собралась уходить из Эрсена? Почему ты ничего не сказала об этом мне?

— Потому что я решила, что ты…выполнишь его приказ и повезешь меня к нему… — обняв Михеля, я счастливо вздохнула. — А сам получишь землю и титул…

— Подслушивала… — рассмеялся он. — Мне все время чудилось, что ты где-то рядом…где ты была, признавайся!

— Наверху, на лестнице. Это случайно получилось, клянусь!

— Котелок тоже случайно утащила с кухни? Тс-с, тебя Лукас засек, я просил его присмотреть за тобой, чтобы ты не исчезла из Штальзее до моего возвращения. Я ведь почти поверил Теодору, что ты согласилась на его предложение, только вот что-то все глодало изнутри… Никак не мог понять, что мне казалось странным, пока ты не поехала со мной на Эдер. Вниз спустился, к опорам, вижу тебя у моста и злость такая разбирает, ну почему так произошло, почему ты на герцога повелась? На его положение клюнула, на богатство, на титул? Как тебе объяснить, что это не для тебя…что я рядом, а он наиграется и выбросит тебя… Крамер даже испугался, как я начал по этим кольям лупить, а я хочу все вокруг разнести к чертовой матери, лишь бы до тебя достучаться! Потом уже наверх поднялись, я мыться стал, пока ты с Крамером в трактире сидела, а меня как стукнуло — чего это ты к мосту ходила, да еще с солдатом разговаривала? Вскочил на коня и ходу туда, караульные все меня знают, вот я и узнал от него, что ты спрашивала, как границу переходят, сколько платят, можно ли Эдер переплыть. Караульный не дурак оказался, смекнул, что ты не зря такие вопросы задаешь, а тут я нарисовался, ну он мне все и выложил, память у них тренированная, почти весь разговор слово в слово повторил. Тогда я и понял, что ты бежать решила, а я буду последним дураком, если упущу тебя снова. Тут еще разбойники эти…словом, все до возвращения оставил. Почему я раньше не замечал, какая ты красивая…Марта, девочка моя…мир и тут большой, мы уйдем из Эрсена вдвоем…нас не найдут, если мы сами этого не захотим… Я люблю тебя…

Необыкновенно тепло и уютно было сидеть в объятиях того, кто только что сказал мне самое главное и молчать дальше не было никакого смысла.

— Я тоже люблю тебя, — прошептала я ему на ухо. — И мы уйдем из Эрсена вдвоем…

Понятно, что пока его светлость не изволил обратить на меня внимание, Михель не замечал меня, как женщину. Я была для него другом, товарищем по несчастью, человеком, с которым он с удовольствием общался на любые темы, но никаких чувств он ко мне не испытывал. Стоило только герцогу Эрсенскому отнестись ко мне, как к любой мало-мальски интересной даме, как это моментально вызвало реакцию собаки на сене и в Михеле взыграло тривиальное чувство собственничества. Он уже привык видеть меня рядом, а тут пытаются забрать то, что он заимел лично для себя, пусть оно пока и не нужно… Дальше дело приняло для него и вовсе оскорбительный оборот, когда его светлость зачастил в Штальзее и при всех показал, что фрау Марта ему не безразлична, а на слухи о ее связи с Рихтером он плевать хотел с высокой горки. Два собственника, которые не поделили одну женщину… что ж, за такой шаг я могла только сказать искреннее «спасибо» герцогу, потому что без этого Михель никогда бы не проявил никаких чувств ко мне или это случилось бы намного позднее. Характер у него не сахар, это я уже успела понять, но ко всему можно привыкнуть и лучше сделать вид, что я не понимаю истинной причины такой неожиданной влюбленности. А уж когда его светлость поставил Рихтера в известность о своих планах, вот где он закусил удила!