Вот почему взрыв мог произойти в любое время. Даже неудача на охоте могла вывести Исава из состояния крайне неустойчивого душевного равновесия. По правде, лишь присутствие отца, уже отсчитывавшего последние сроки жизни, сдерживало его от приведения своей угрозы в немедленное исполнение.

Но и отца он уже, к несчастью, почти не принимал во внимание, так как вопреки отцовской воле привел в свой шатер, поставленный неподалеку, не одну, а несколько жен ханаанских, и они жили почти по соседству, раздражая своим видом Ревекку, которая, в отличие от Исаака, уже почти не выходившего из дома, вынуждена была их и видеть и слышать.

Но что-то, по-видимому, оставалось еще доброго в душе Исава, поскольку, как сказано в Библии, он сверх тех жен привел, как бы в утешение отцу, жену из племени Измаила. Но хотя эта жена, бывшая дочерью Измаила и, следовательно, внучкой Исаака, оказывалась близкой по крови, что тогда не возбранялось, она все же, как и все измаильтяне, исповедовала другую веру. Душевное движение Исава, взявшего в жены не хананеянку, было своеобразным выражением почтения по отношению к отцу, но грубый и неделикатный Исав все же, как видим, не мог быть почтительным до конца, и вряд ли Исаак оценил этот жест так, как на то рассчитывал его старший сын.

Иаков же, провожаемый Peвеккой, вышел из дома тайком. Исав не был на охоте, но выжидать его новой отлучки было уже нельзя. Всего лишь днем раньше произошла ссора, едва не кончившаяся кровопролитием.

Ночь была темной, луны не было, и лишь крупные бесчисленные звезды усеивали небосвод, показывая путнику дорогу в далекую Месопотамию.

Иаков отправился к дому Лавана не так, как когда-то уходил туда за невестой для Исаака верный слуга Елиезер. Он шел пешком, без верблюдов, ведя в поводу лишь осла, нагруженного водой и провиантом. Иаков никогда не был в Месопотамии, но значительную часть пути он знал хорошо, так как по поручению отца не раз навещал стада, пасшиеся на далеких пастбищах.

Он вышел из дома задолго до восхода солнца и шел весь день, почти не давая себе отдыха. Будучи изнеженным, он быстро устал, но, помня советы отца и матери и старых опытных погонщиков стад, старался не давать себе расслабиться и почти не притрагивался к воде.

Он шел и слушал пустыню, тихо певшую свою песню, так как мириады песчинок от движения ночного воздуха непрестанно перетирались друг о друга и нежный легкий звон постоянно струился вокруг. Иакову порой казалось, что это не звон песка, а незримая музыка сфер доносится до него с высокого неба, где звезд было не меньше, чем песчинок в пустыне. А может быть, музыка небесных сфер смешивалась с музыкой земли?…

Иаков был натурой впечатлительной, недаром так чужды были ему всякие практические интересы, но так близки предания и легенды родного племени, которые рассказывала ему Ревекка и старые много знающие слуги.

Вскоре звезды стали гаснуть, с востока показался край солнца, пустыня словно ожила – из темно-серой и пепельной она сделалась розовой и светло-желтой. Высоко в небе распластал крылья ястреб. Чувство счастья, непонятной тревоги и ожидания перемен переполняло душу Иакова.

Так он шел весь день. Лишь изредка, набросив на ветки саксаула шерстяной платок, он давал отдохнуть ногам, подкреплялся и устремлялся вперед, все дальше и дальше, никого не встречая и видя перед собою все одну и ту же однообразную пустыню.

Когда зашло солнце и снова стемнело, он выбрал себе место во впадине между барханами, у саксаула, и решил заночевать. Под голову Иаков положил камень, накрыв его сложенным вчетверо платком, а сам укрылся попоной: пустыня долго отдавала накопленное за жаркий день тепло, но к утру становилось прохладно. Высокий настрой души, сопровождавший Иакова весь день, не покинул его и перед сном. Он вспомнил отца, мать и горячо молился богу, чтобы тот простил ему содеянный грех обман отца и брата. Правда, думал он, Ревекка полностью взяла тот грех на себя, но от этого ему не стало легче, и он долго и горячо молился за Ревекку, за отца из-за Исава. Потом все перемешалось в сознании Иакова, музыка пустыни и неба накрыла его с головой своей легкой и плотной звуковой сферой.

«И увидел во сне: вот, лестница стоит на земле, а верх ее касается неба; и вот, Ангелы Божии восходят и нисходят по ней.

И вот, Господь стоит на ней и говорит: Я Господь, Бог Авраама, отца твоего, и Бог Исаака. Землю, на которой ты лежишь, Я дам тебе и потомству твоему. И будет потомство твое, как песок земной; и распространишься к морю и к востоку, и к северу, и к полудню; и благословятся в тебе и в семени твоем все племена земные.

И вот, Я с тобою; и сохраню тебя везде, куда ты ни пойдешь; и возвращу тебя в сию землю; ибо Я не оставлю тебя, доколе не исполню того, что Я сказал тебе.

Иаков пробудился от сна своего и сказал: истинно Господь присутствует на месте сем; а я не знал…»

(Быт. 28: 12-16).

Проснувшись, Иаков снова горячо молился и благодарил бога за провидческий сон.