Доктор посмотрел на Джанни, надеясь получить какую-то подсказку, но она не знала или не хотела сказать, как следует поступить. Когда дверь за Доктором закрылась, Форд сел и устало потер глаза. Массируя пальцами шею и плечи Форда, Джанет тихо произнесла:

— Я принесу тебе кофе.

— Пошли моего костюмера! — приказал Форд. — Я не хочу оставаться сейчас один!

Джанни отправила ждавшего костюмера за горячим черным кофе и сэндвичами. Затем она закрыла дверь и заперла ее, потому что знала, что Форду перед премьерой необходим покой.

Через несколько мгновений Форд протянул к Джанет руки, привлек к себе. Она попыталась остановить его, но вскоре сдалась. Его рука медленно поползла к самому нежному месту Джанет. Усталость Форда исчезла. Джанет уже не могла скрыть своей страсти. Он встал со стула, обнял Джанет и, не реагируя на ее шепот: «Кларк… дорогой… люди… за дверью находятся люди», быстро сорвал с нее одежду.

Кларк уложил Джанет на кушетку, которую поставили в гримерной, чтобы он мог отдыхать между сценами. Снял свой костюм и лег рядом с Джанет. Но когда он попытался проникнуть в нее, кушетка опасно закачалась. Он сполз с нее на пол и усадил Джанет сверху. Обхватил руками ее ягодицы. Его твердый пульсирующий член вошел в Джанет, причинив ей боль наслаждения. Она плотно сжала член Кларка самой горячей и влажной частью своего тела. Начала медленно двигаться.

Вскоре она заставила Кларка входить в нее глубже, с большей силой. Он отвечал на ее страсть, пока в дверь не постучали. Кларк раздраженно крикнул:

— Поставьте чертов кофе и уйдите!

Она почувствовала, что его эрекция может исчезнуть. Такая неудача могла погубить Кларка. Зная это, она напрягла мышцы, удерживая его внутри себя, и снова начала двигаться. Она почувствовала, что его член опять отвердел. Наконец Кларк прижал ее к себе с такой силой, что она испугалась. Отчаянным усилием вынудила его выплеснуть из себя жидкость. Джанет не испытала оргазм, но сделала вид, будто кончила. Она обрадовалась успешному завершению акта, очередной победе Кларка, тому, что теперь она могла освободиться, лечь рядом с ним.

Через несколько минут она встала, вымылась, как могла, возле маленькой ржавой раковины с краном, из которого текла ледяная вода. Ее бедра от холода покрылись мурашками.

Пока Джанет одевалась, Кларк накинул на себя старый истрепанный халат, приносивший ему удачу, лег на кушетку и закрыл глаза. Казалось, что он дремлет. Внезапно он сел и сказал:

— Доктор — сукин сын! Он не будет ставить «Короля, королеву, пешку»! После сегодняшнего вечера он придумает какую-нибудь отговорку. Негодяй! Подлый негодяй!

— Пожалуйста, дорогой! — взмолилась Джанет. — Не волнуйся перед спектаклем. Ты погубишь свою игру.

— Кому есть до этого дело! Никому! Никому, кроме тебя, Джанни! Дорогая, ты выйдешь за меня замуж?

— Пожалуйста, Кларк, не сейчас. Мы обсудим это позже.

— Ты — единственный человек, которому я могу доверять. Единственный, не лгавший мне в ходе этой чертовой затеи!

Она подошла к нему, коснулась его лица, нежно поцеловала в щеку. И задумалась. Кто предал его сильнее всего? Доктор? Или она сама? Мы поженимся, настаивал он. Чтобы заставить его снова надеть костюм, она обещала Кларку выйти за него замуж. Позже, если понадобится, она найдет путь к отступлению.

— Пять минут до эфира, мистер Форд. Пять минут! — объявил помощник режиссера.

Она отправила Кларка на сцену, поцеловав его, и осталась, чтобы привести в порядок гримерную. Вытерла пол, свернула полотенце и бросила его в корзину для мусора, стоявшую в углу. Она надеялась, что там его не найдут, а если найдут, то не догадаются, почему оно попало туда.

Джанет подошла к зеркалу, чтобы поправить прическу. Она едва стояла на ногах. Торопливо попудрившись, она направилась к двери. Из динамика донесся голос режиссера:

— Всем приготовиться! Шестьдесят секунд до эфира. Вы будете великолепны! Я вами восхищен.

Динамик смолк. Джанни вошла в аппаратную в тот момент, когда режиссер сказал своему техническому помощнику:

— О'кей! Эфир! Камера один!

На мониторе вспыхнули титры: «Алюмко» представляет «Бродвейский театр звезд»!» Доктор произнес эти слова и добавил: «Каждую субботу «Алюмко» с гордостью приносит в ваш дом лучшие бродвейские постановки, величайших звезд, самые знаменитые американские пьесы. Сегодня…»

Он начал петь дифирамбы Кларку Форду, которому предстояло впервые появиться на телеэкране в американском шедевре под названием «Додсворт». Увидев в первой сцене улыбающегося, обаятельного, счастливого Форда, Джанет поняла, что он превратился в Додсворта и не представит проблемы до конца спектакля. Он хорошо двигался. Казалось, он охотно соблюдал требования к точности перемещений по сцене, которые отвергал во время репетиций.

Он играл так хорошо, что она даже не стала ободрять его в перерывах. Она боялась разволновать Кларка.