Но те «рецепты спасения», которые дают либеральные экономисты, явно загоняют область в «западное стойло». Например, один из таких «врачевателей» — единомышленник М. Прохорова В. Иноземцев, уже отметившийся в прессе советами о том, как «избавить Сибирь от колониальной зависимости Москвы». Он пытается убедить калининградцев, что европейские кампании лучше позаботятся о регионе, чем «власть, взявшая курс на «азиатизацию» России». Среди рецептов Иноземцева и демилитаризация области, и советы делать так, «чтобы европейцам было выгодно налаживать тут производство для своего, а не российского рынка».

Так подо что либералы готовят «пилотный регион»? Под отработку технологии развала России?

Главное — воспользоваться предоставленными возможностями. Ибо только в этом случае можно победить в ведущейся против нас метафизической войне

Сергей Кургинян

Иваны — это мы с вами. Нас так называли нацисты. Нас так называют американцы. Давайте сами тоже так себя назовем. Обыкновенный Иван — это Иван «непросвещенный». Он же — анчоус, муха, совок. Если Латынина и Сванидзе — просвещенные, то мы с вами — обыкновенные. Определив это, вспомним метафизические строки Некрасова:

И поговорим о судьбе «обыкновенного» в XX и XXI столетии.

Вот уже три века лучшие умы человечества доказывают, что субъектом реальной политики «денно и нощно» является только этот самый «обыкновенный» человек (Иван, Фриц, Джек и т. п.). Мол, на то и демократия.

Может быть, эти «лучшие умы» заблуждаются, а может, лгут… Кстати, далеко не все «лучшие умы» утверждали подобную ахинею.

Жозеф де Местр утверждал иное: мол, как только засучит рукава этот обыкновенный человек — все немедленно пойдет под откос.

А Карл Маркс? Что значит «кто был ничем, тот станет всем»? Это значит, что для Маркса — в рамках его Нового времени — «обыкновенный человек» — это «ничто». Но грядет Новейшее время. И вот тогда…

Что же касается Гегеля, то для него и «обыкновенные», и «избранные» — лишь глина в руках исторического духа.

Но это не отменяет того, что многие соискатели на звание «лучших умов» талдычили и продолжают талдычить про то, что уже в Новое (то есть буржуазное) время «обыкновенный человек» стал постоянно действующим субъектом и политики, и истории.

Был еще один философ, правда, доморощенный, но очень продвинутый. Звали его Калина Иваныч (я имею в виду завхоза из произведения Макаренко «Педагогическая поэма»). Тот говорил: «Теорехтически это лошадь, а прахтически она падает». «Теорехтически» «обыкновенный человек», возможно, и должен в течение всего Нового времени постоянно исполнять предписанную ему роль исторического и политического субъекта, а вот «прахтически»…

Легче всего сказать, что «прахтически» он выполняет эту роль только в ходе малых и больших революций. Но это не вполне так.

Обыкновенного немца очень сильно достали в период с 1918 по 1933 год, и он исполнил предписанную ему роль, соорудив «обыкновенный фашизм». Можно, конечно, сказать, что не он его соорудил. Что над этим трудились и закрытые структуры самого разного типа («Балтикум», «Общество Туле» и так далее), и представители господствующего класса. Так-то оно так. Но труд их породил фашизм лишь потому, что обычного человека достали, и он, знаете ли, засучил рукава.

А вот когда он их засучил, то ему сказали: «Дорогой Фриц! Мы восхищаемся твоими мускулистыми руками и предлагаем тебе задуматься над тем, куда нанести удар. Мы понимаем, что ты его нанесешь, дорогой Фриц! Но ты же обыкновенный Фриц, то есть Фриц, не привыкший наносить такие удары. Ты нуждаешься в определенном руководстве. Точнее, даже не в руководстве, а в собеседовании на тему о том, куда и как бить. Давай, мы организуем, милый Фриц, это ненавязчивое собеседование. Все равно ведь решать тебе. Ты же как-никак суверен, то есть политический субъект, а в каком-то смысле даже субъект исторический».

Обыкновенный Фриц согласился стать собеседником великих мастеров нанесения правильных исторических ударов. Эти собеседники убедили Фрица в том, что удары наносить надо так-то и так-то. Фриц попробовал. Увидел, что получается. Восхитился. Поверил учителям. Учителя объяснили, что удары надо наносить не только так-то и так-то, но и туда-то и туда-то. «А вот туда-то и туда-то, — сказали они, — удары наносить не надо».

Фриц опять же поверил. И, в итоге, нанес себе исторический, да и политический удар точно в челюсть. И не просто рухнул, но и обнаружил себя на историческом асфальте с переломанными позвонками. И теперь все, кто посещает Германию, лицезреют этого самого Фрица именно в таком — аккуратном, тусклом, стерилизованно-антиисторическом — облике.

Кто-то, наверное, скажет, что доктор по фамилии Маршалл вместе с доктором по фамилии Аденауэр худо-бедно срастили Фрицу сломанные позвонки. И он, Фриц этот, стал вновь производить очень качественные вещи. И только потому «Фрицы избранные» (по-нашенски, элитарные), используя «Фрица обыкновенного», оседлали Европу.

Но всем понятно, что живого Фрица уже нет. И, скорее всего, не будет. Что доктора Маршалл и Аденауэр не только срастили сломанные позвонки, но и под шумок этого сращивания произвели глубокую лоботомию.