Цикличность времени: нарастание «поврежденности», избавление от «поврежденности», новое нарастание «поврежденности»… Кто только об этом не говорил! Гораздо важнее — кто этого не признавал. Этого не признавали, прежде всего, христиане, противопоставившие такойцикличности знаменитую «стрелу времени». В сущности, именно христиане и создали Историю как доктрину. Враг боролся с этим, противопоставляя христианской историофилии — историофобию самого разного рода. Внедряя историофобию в христианство… Критикуя христианство и требуя возвращения к язычеству… Противопоставляя христианству определенным образом препарированные восточные доктрины.

Обратная левосторонняя свастика в фашизме — это символ свертывания истории. Черное солнце — главный тайный символ гиммлеровского СС — это еще более яростно историофобский символ.

Но капиталу для победы над Историей мало было подобного рода древних союзников. Ему нужно было создать нечто принципиально новое. Это «принципиально новое» именуется Постмодерн. Именно Постмодерн придал теории превращенных форм и окончательность, и прикладной военный характер. Постмодернизм назвал превращенные формы симулякрами. Симулякр — это форма, отрицающая свое содержание, существующая отдельно от этого содержания и, наконец, издевающаяся над содержанием как таковым. Последнее, наверное, важнее всего. Постмодернизм создает симулякры как тараканов для сознания. Превращенной формой может быть идея. Но ею же может быть и личность. Главное — чтобы Форма глумилась над Содержанием. Цитируют Достоевского по поводу слезы ребенка… А потом обсуждают последствия собственных реформ, разводят руками и говорят: «Да, все зальется слезами и кровью. А что поделать?»

Разве это не симулякр? Мы выдвигаем голословное обвинение? Полно. Перестройщики делали свое черное дело, постоянно адресуя к «слезе ребенка». До сих пор по поводу этих «слез» рыдают Млечин и Сванидзе. А Ракитов, советник Ельцина, озвучивший план смены цивилизационного ядра России, откровенно говорит о том, что во имя реализации этого плана Россия должна умыться кровью и слезами. Вот вам и превращенная форма. Точнее, одна из подобных форм.

Мы ведем войну за Историю как сверхценность, суть которой — право на Восхождение. И мы знаем, с кем мы ведем войну.

Мы знаем, что с нами воюет постмодернистский враг. Волк, натянувший на себя овечью шкуру. И мы знаем, чем чревата для человечества победа этого волка.

Впервые за всю историю ведется война самой Истории — с ее смертельным врагом. Встав на тропу этой войны, мы продолжаем великое дело тех, кто победил фашизм в 1945-м. Тех, кто в 1917-м дал отчаявшемуся человечеству шанс на продолжение Истории.

Преодоление конфликта в политической элите — и сохранение контроля над армией. Вот что обеспечило в 1989 году победу КПК над врагом, затеявшим китайскую перестройку

Сергей Кургинян

Запад ведет политическую войну с Путиным. Не потому что при нем Россия «встает с колен». А потому что… Почему — надо обсуждать отдельно. Здесь же я ограничусь констатацией этого несомненного факта, отсутствием серьезных экспертов, отрицающих этот факт, и анализом всего, что вытекает из вышесказанного.

Реальный Запад ведет войну с Путиным осторожно. Ядерное оружие — все еще фактор сдерживания. Начнешь хулиганить, как в Сирии или Ливии, и… мало ли что случится. Мир стремительно меняется. Завтра Запад может перестать осторожничать. Есть, кстати, приметы, говорящие о том, что так и будет. Но пока что осторожность Запада налицо. Налицо и его желание довести до победного финала политическую войну с Путиным.

Зимой 2011–2012 годов Запад мог рассчитывать на уличную победу в этой войне. Но лишь потому, что Медведев как президент России обладал огромным административным ресурсом. Задачей уличных хомячков было:

1) выйти на улицы в достаточном количестве;

2) наладить полноценную связь с либеральным крылом Кремля;

3) побудить Медведева к демонтажу «путинского режима», то бишь к отмене результатов президентских выборов по причине слишком острой обеспокоенности граждан России нечестностью этих выборов.

Хомячки организовывали зимой 2011–12 гг. гигантский (и предельно опасный для России) спектакль для одного зрителя — Д. Медведева. Продюсерами и режиссерами данного уличного спектакля были лица из либерального окружения президента РФ. Цель спектакля озвучил лакей и болтун по фамилии Удальцов, сказав на встрече с Медведевым, что несистемные оппозиционеры просят Медведева продлить срок своего правления на два года. С тем, чтобы Дмитрий Анатольевич мог провести политические реформы и к 2014 году обеспечить условия для проведения «честных выборов».

Тогда в политической войне ставка была сделана на так называемую делегитимацию. Когда «Суть времени» предложила либералам вместе пересчитать первичные протоколы, либералы согласились. Но их кремлевские хозяева дико разозлились, начали торпедировать договоренность и в итоге докатились до прямых угроз своим либеральным подчиненным. Парфенову в грубейшей форме сообщили: «Продолжишь договариваться с «Сутью времени» о контроле за выборами — доиграешься». Парфенов тут же отпрыгнул.

Здешние хозяева Парфенова не скрывали своих намерений: делегитимация любой ценой. Какой ценой?