– Стоянка шесть минут?
– Денисов посмотрел на часы.

– Да, дальше, на станции Ожерелье, пятнадцать.

– Сколько до Ожерелья по расписанию?

– Семнадцать минут.

"Каширская опергруппа доедет до Ожерелья, - подумал Денисов.
– Итого на осмотр тридцать восемь минут. Немного..."

Мелькнула граница станции. Ржавый звук возник в середине поезда, заскрипели тормозные тяги.

Против окна Денисов неожиданно увидел оперативную группу русоголовую голубоглазую Наташу Газимагомедову - следователя транспортной прокуратуры. Наташа что-то говорила каширским инспекторам уголовного розыска, уважительно кивавшим в ответ.

Поезд еще двигался. Денисов ощутил напряжение колесных пар, дописывавших последнюю полуокружность.

На миг показались начальник линотделения - бледный, со шрамом на тонком умном лице, пожилая женщина - патологоанатом, а рядом тяжелый, в кителе, казалось готовом ежесекундно лопнуть, Актон Сабодаш, третьего дня направленный из Москвы в командировку.

"Кашира..." - мелькнула надпись по фронтону.

Денисов стоял в коридоре, чтобы не мешать оперативной группе. В купе, как всегда в таких случаях, была суета, и спешка, и вспышки "блица", и потом короткая заминка, перед тем как стоящие ближе инспектора должны взять остывшее тело на руки, чтобы снять с полки.

На станции Ожерелье отправление дополнительного пришлось задержать. Пока упаковывались вещественные доказательства, на вагонах вывесили красные флажки.

Начальник линотделения подошел к Денисову, едва отъехали от Каширы.

– Я мыслю таким образом... С поездом поедете вы и капитан Сабодаш...
– Он кивнул на Антона, перегородившего коридор.
– Я звонил в Москву, там дали "добро".

– О чем говорить?!
– Сабодаш всем восьмипудовым телом уже ощущал жару начинающегося утра, поселившуюся в жесткой гофрированной стенке вагона.

– Я с оперативной группой беру перегон. Птичек, возможно, уже нет в клетке...

"Бригадир выразился: "Подлец мог выскочить у Вельяминова", - подумал Денисов.
– Начальник линотделения, известный ревнитель ОБХСС, предпочел нейтральное "птички в клетке"..."

– У Вельяминова ограничение скорости, - заметил он.

– Мне говорили.
– Бледное, неулыбчивое лицо начальника линотделения выглядело маской, но Денисов почувствовал его неуверенность.
– Выскочил из поезда - и беги на четыре стороны. Я мыслю: без квалифицированного осмотра перегона не обойтись. ...Кроме того, в случае неудачи мы успеваем в пути снова перехватить поезд, - начальник линотделения отодвинулся, пропуская женщину-патологоанатома.
– Если едем с вами, теряем перегон...

– Товарищ подполковник!..
– позвали из купе.

– Денис! Я полностью в твоем распоряжении...
– Антон забыл поздороваться.
– Сколько нам отпущено времени?

– До Астрахани?

– Да.

– Тридцать часов.

– Вычесть на сон, на еду. Итого меньше суток...
– Он достал "Беломор".

Сабодаш курил много - чтобы похудеть.

– И еще я рад, что мы снова вместе.

По коридору сновали инспектора. Денисов увидел всех трех пассажиров, ехавших вместе с убитым, - уснуть им так и не удалось. Начальник линотделения что-то быстро записывал, поочередно обращаясь к свидетелям. Русоголовая, гладко причесанная на пробор, Наташа Газимагомедова присоединилась к нему. Вдвоем они управились быстрее, чем можно было ожидать.

Наташа подошла к Денисову и Антону.

– Никто ничего не знает. Все путешествуют до конца.
– Она стянула хирургические перчатки, бросила в бумажный пакет.
– Лучше, если бы я поехала вместе с вами...

– В чем же дело?
– спросил Денисов.

– Вскрытие, морг. Жара какая!..

Денисову стало жаль ее.

– Дверь в купе закрывал Ратц, - Наташа заговорила о другом, - он же, видимо, укладывался последним. Тамбурную дверь Суркова определенно заперла - кому-то понадобилось ее открыть...
– Начальник линотделения и ее увлек версией о выпорхнувшем из вагона преступнике.
– Вам придется опросить каждого, кому что-нибудь известно об убитом...

Наташа была ревнителем направления, повсеместно одержавшего верх. Суть его, как заметил еще Сименон, заключалась в том, что всем на месте происшествия должен распоряжаться следователь, а роль сотрудников уголовного розыска ограничивается выполнением его, следователя, поручений.

– Товарищ начальник!
– Бригадир подошел от служебки.
– В тамбуре пятно. Видели?

– Это вы обнаружили?
– спросила Наташа.

– Я. Это кровь?

– Мы взяли соскобы, - Газимагомедова с любопытством оглядела бригадира.
– С пятном все в порядке.
– Они успели проверить реакцию на перекись водорода: мелкоячеистой пены, характерной для ферментов крови, на полу не было.

– Дай-то бог!
– Он сразу отошел.

Начальник линотделения ждал в дверях купе, теперь там оставались только эксперты и патологоанатом.

– Ранений три. Два в боковую часть грудной клетки, - Наташа заглянула в записи, - но смертельное, по-видимому, одно - в грудь. На полке, между трупом и стенкой купе, обнаружен нож с самовыбрасывающимся лезвием. Что еще? Преступник, скорее всего, касался также баула и рюкзака потерпевшего.

– Рюкзак пуст?

– Да. Составьте протокол осмотра. Бутылки мы изымем.