И вот жизнь круто изменилась. В канун предвыборной борьбы Ельцин стал далек от активных действий, а в начале 1996 году его жизнь вошла в стандартную схему «больница — дом — больница». Еще в начале 1995 года он твердо заявил, что ни в каких выборах участвовать не будет.

Но все поменялось. Его уговорили. Близкие к президенту олигархи боялись потерять при новом главе государства (новая метла по-новому метет) свое влияние, свои позиции.

Ельцин только что перенес тяжелейший инфаркт, и врачи всерьез опасались за его жизнь. Но больной президент избирателю неинтересен. Никого не интересовала весомость причины, по которой Ельцин не выходил общаться с прессой. Надо играть — и выигрывать. Жизнь ведет счет победителям.

Эпоха кланов

Юмашев резко встал из-за стола и прошелся взад-вперед по кабинету. Бросив на себя рассеянный взгляд в зеркало, он сам себе показался тигром, мечущимся в клетке. Валентин прикинул, какими могут быть болевые точки у его главных противников из лагеря оппозиции и конкретно — из штаба Зюганова. Быстро перебрал в голове их политтехнологии. Усмехнулся — дело не в технологиях! Их главное слабое место — мотивация. Мотивация штаба оппозиции упиралась в одно — в деньги. Никто из технологов не собирался тащить Зюганова к высотам власти бесплатно. Более того, многим вообще было наплевать на то, удастся ли Зюганову сесть в президентское кресло. «Хватай мешки — вокзал отходит!» — вот и вся мотивация.

Да и сам Зюганов — хватит ли у него смелости взяться за штурвал власти?.. Власть — это ответственность за происходящее в стране. Ему не нужна эта ответственность.

Те, кому есть что терять, драться всерьез не станут.

А вот ему, Валентину Юмашеву, терять было нечего. Он чувствовал за собой сожженные мосты. Пусть он прорвался в Кремль — надолго ли?

На его глазах ушла в небытие советская номенклатура со своей расползшейся по всей России бюрократией. Прекратила существование система КГБ. Продана, как товар с аукциона, вся агентурная сеть, паутина которой опутывала ближнее и дальнее зарубежье. Мощные машины государственного аппарата, в которых он, Юмашев, мог занять в лучшем случае место шестеренки, ушли в небытие.

Ушла в небытие сверхдержава.

Вместо этих разрушенных советских машин началось броуновское движение разнородных личностей вокруг новых точек кристаллизации. Такими «кристаллами» стали представители нового класса — на своих банковских счетах они умудрились в считанные годы сколотить высокую концентрацию капитала.

К этим людям — их называли олигархами — словно булавки к магниту тянулись другие люди, не способные к подобным финансовым фокусам и согласные выполнять роли обслуживающего персонала, подельников и добровольных слуг.

На смену эпохи систем пришло время кланов.

В корректной форме эти кланы именовались «командами».

Хотя о какой командной работе могла идти речь там, где у всех членов «команды» — свои личные, корыстные интересы, в том числе желание «оттяпать» от других членов команды их денежные потоки, и при этом у «команды» нет единого общественно полезного дела.

Но Валентину Юмашеву складывающаяся ситуация была на руку. Кем бы он стал в эпоху сверхдержавы? От силы посредственным журналистом, путающим в своих статьях Грозный с Нальчиком.

В эпоху «команд» он получил возможность стать главой кремлевской администрации.

Вероятно, приди Юмашев на Старую площадь лет на десять пораньше, и советская политическая номенклатура слопала бы его, как кашалот — мелкую рыбешку. Но его «крестный отец», Борис Ельцин, позаботился о том, чтобы от советской номенклатуры ничего не осталось.

А как выжить внутри клана, как стать своим и двигаться в ритме «команды», Валентин знал. На Старой площади он стал некоронованным королем интриг и подковерных баталий.

Юмашев искренне желал победы Ельцину на грядущих выборах 1996 года. Он знал, что если клан Ельцина проиграет выборы, то в Кремль и на Старую площадь придет новая команда. И его, Юмашева, немедленно метлой выметут на улицу.

О чем молчит Валентин Юмашев

Его единственным интересом в детстве было желание наесться досыта.

Его день рождения опять прошел грустно, и опять его мама пекла пирог с простой начинкой из рубленой капусты, яиц и лука… Может быть, на Новый год она приготовит что-нибудь повкуснее?

Приготовит. Если будут деньги.

Он, маленький мальчик Валентин Юмашев, несколько стесняющийся своего «пятого пункта», идет по грязной дороге вдоль писательских дач. Переделкино. Ему грустно от недавно услышанного анекдота про «нищего-еврея». Его семья, не лишенная еврейских корней, живет впроголодь.

Мама, Фаина Юмашева, работает уборщицей на писательских дачах, вычищая за «великими» их творческие отходы и прочий мусор. Семья Валентина перебралась в Подмосковье из Перми, где он, Валя, родился на свет: мама разошлась с папой. Теперь Фаина Юмашева ради выживания готова на все. Мама получает за свои праведные труды копейки. Жирная копченая селедка с ароматом дымка и пряностей, которая покупается к отварной картошке, кажется неземным лакомством, которое семья Вали может себе позволить не чаще раза в неделю.