Я перевернулась на другой бок.

Да уж, словно подтверждая слова Айдара, текст записочки отдавал натуральным детским садом: «Ольга, подруга моя… замри на месте… закрой очи… предай пламени». И что интересно, сама Ольга, как-никак дама двадцати пяти лет от роду, почище любого малого дитяти наверняка с восторгом сердечным перечитывала эту записочку, не подчинившись приказу «предать ее пламени» (вместо того припрятав ее под матрас), и тут же послушно отправилась в подвал, замерев у Арки Желаний.

Что бы сделала я, прочитав такую записку? Посмеялась бы от души да выкинула в мусор. А Ольга…

Часы мерно тикали на стене, за окном с шумом проносились машины, поднимая фонтаны брызг из луж. Я подумала: знай наш убийца, что Ольга не послушалась его и не сожгла записку, спрятав ее под матрас, он непременно достал бы ее… А глушитель – насколько проще было бы вынести его вместе с перчатками, а то и вовсе оставить на пистолете. Быть может, наш неудавшийся убийца – далеко не Джеймс Бонд и от одного вида крови запаниковал?..

Почти тут же передо мной вдруг возник образ того парня, копии Ди Каприо, что дважды появлялся непонятно откуда и зачем. Интересно, кто он и что хотел сказать своими появлениями? Если исходить из всей логики этого «детского» дела, то он лучше других подходит на роль Гермеса Трисмегиста. Странно лишь, что он не догадался напялить маску ибиса.

Все эти мысли окончательно лишили меня сна. Я поднялась и решительно направилась в гостиную, где, помнится, оставила на журнальном столике «Автобиографию Софьи Златогорской». Хотите смейтесь надо мной, но мне вдруг захотелось еще раз перечитать те на редкость поэтические строчки о беседах с Гермесом Трисмегистом на залитой солнцем площади Каира из пятого измерения, которые я до того лишь вскользь «пробежала», чтобы быть в курсе.

С книгой в руках я вернулась в свою теплую постель и уютно устроилась в подушках. Часы на стене показывали час ночи. Чтение началось.

«В тот день мы хоронили моего дорогого кузена Сержа. Словами не передать, что я ощущала, когда смотрела на мертвое лицо в гробу – его удивительные глаза цвета неба были навеки закрыты, а мне так хотелось вновь увидеть их блеск и задор!..

После поминок все наше семейство разбрелось по своим комнатам, как выражается бабуля, «на сиесту». Я также уединилась в своей спальне: легла на кровать и закрыла глаза, по лицу тут же потекли слезы. Серж, мой милый Серж, неужели я никогда больше тебя не увижу?..

Неожиданно я услышала тихую, еле слышную музыку, в которой были и мелодия дождевых капель, и шелест травы, и колокольчики детского смеха. Потом – во мне, вокруг меня, повсюду! – зазвучал голос Гермеса: «Приветствую тебя, Софи! Не говори ничего – я все знаю. Ты должна пройти уроки смерти».

При этих словах я вся затряслась от ужаса: смерть! Страшное таинство. Смерть забрала у меня мою дорогую маму, а сегодня ее крыло накрыло любимого кузена…

Гермес был во мне и вокруг меня, он легко читал мои мысли и слышал мои слова еще до того, как я их произносила. «Не плачь! – прозвучал его голос. – Встань и иди в Зал Свободы, встань у Арки Желаний и жди».

Скользнув как тень, я сама не заметила, как очутилась на том самом месте у Арки Желаний, и в тот же самый момент кто-то опустил руку мне на плечо…

Огромная праздничная площадь, залитая солнцем, заполненная радостным народом, яркими красками и веселыми голосами; я шла, летела, приближаясь к высоким воротам Золотого Города из снов моего детства, и рядом со мной был Гермес Трисмегист – Богочеловек с головой ибиса.

– Приветствую тебя, дорогая Софи, – в его голосе звучала мудрая улыбка. – Что ты скажешь теперь – смерть ужасна?

Счастье и радость переполняли меня, я беспечно кружилась в фонтанах смеха и улыбок окружавших меня людей и жадно пила, наслаждаясь и блаженствуя, мудрые речи Гермеса, произносившего слова немного усталым голосом, который звучал вокруг меня, во мне – повсюду. «Все это для тебя – твой первый урок смерти, – говорил он. – Ты должна понять умом, сердцем и душой, что смерть – это лишь наш проводник к Золотому Городу. Ты понимаешь? Дитя мое, ты должна понять это трижды: умом, сердцем и душой. Сегодня ты поняла умом. Урок первый завершен».

…Испуганные лица склонялись надо мной, слышались рыдания и голоса, исполненные страха: «Боже мой, как ты нас напугала, несчастное дитя, на тебя обрушилась стена, ты едва не погибла!..»

Не было дивной площади, не было ворот Золотого Города и мудрого Гермеса Трисмегиста – надо мной стояли мои родные, с облегчением утирая слезы. Я ощутила тоску и бессильно закрыла глаза.

Вы говорите, что на меня обрушилась стена, а я отвечаю: нет, это Гермес положил мне руку на плечо! Вы говорите, что я едва не погибла, а я отвечаю: увы, я понимаю умом, что не дошла до рая всего лишь несколько шагов!..»