Шрифт:
Его хватило еще на один подвиг — установить елочку в тяжеленное ведро с мокрым песком. Потом три часа валялся в постели и рассматривал качающийся потолок.
Тося и Димка с энтузиазмом взялись наряжать елку. Татьяне не удалось внести в этот процесс элементы эстетики. С точки зрения детей, игрушек много не бывает, и они желали повесить все имевшиеся в наличии. Зеленые ветки прогнулись и скрылись за перламутровым блеском шаров и мишуры.
Под звон курантов в четыре глотки завопили «Ура!» и сдвинули бокалы с клюквенным компотом. Татьяна вручила всем подарки. Тосе — джемпер с ввязанными кусочками материи, кожи, меха, кружев (готовила для Маришки, для Тоськи пришлось распустить нижние ряды и убрать манжеты). Борис получил лыжную шапочку и шарф со скандинавским орнаментом (вязала Павлику). Димка — почти новую машину на радиоуправлении (нашла в коробке с игрушками сына, батарейки вытащила из настенных часов). Гости рассыпались в благодарностях.
— А сейчас!.. — Тоська вскочила с дивана и потянула Димку, который не хотел расставаться с машинкой. — Сейчас концерт по заявкам, то есть без заявок. Мы быстро.
Дети убежали.
— Вот почему они шушукались, — улыбнулась Татьяна, — и к тебе все время бегали.
— Нашли в библиотеке книжку с частушками. Большая часть — оглушительно вульгарные. Поэтому источник я реквизировал и отобрал несколько, детям позволительных. Хотя надо признать: чем ниже градус скабрезности, тем менее смешна частушка. Сейчас сама услышишь.
Тоська нарядилась парнем — нацепила картуз, полосатые шелковые брюки от пижамы, рубашку на поясе перетянула отцовским ремнем. Димка превратился в девочку — короткая юбочка, платочек на подбородке завязан.
— Выступает, — прогорланила Тоська, — народный хор деревни Смятиново имени тети Тани… фамилию я не знаю. Частушки! Ну, папа! Музыка!
Борис нажал на кнопку магнитофона. Прозвучал короткий проигрыш. Поставив руки в боки, дети закружились на месте. Борис выключил звук. Тоська шагнула вперед:
— Я цветочки поливала на балконе леечкой…
— Почему-то стал вдруг мокрый дядя на скамеечке! — во весь голос закричал Димка.
Он стал на цыпочки, подцепил Тоську под локоть, и они закружились на месте под музыку, которую включил Борис.
Умолкла музыка, Димка отцепился от девочки и истошно завопил:
— Оторвали, оторвали! Оторвали у попа!
— Не подумайте плохого — от жилетки рукава, — закончила Тоська, и они снова закружились на месте.
Дети старательно выполняли рекомендацию Бориса-режиссера: петь громко и четко. Попросту говоря, они орали во всю глотку.
Тоська, склонившись над Димкой, грозила ему пальцем:
Ты зачем сорвал Розу белую? Ты зачем завлек Меня, несмелую?Димка прижал ладошки к груди и фальцетом отвечал:
Ты поверь, как я страдаю, Ты поверь, как я люблю: День и ночь как свечка таю — Свою молодость гублю.На слове «молодость» зрители покатились со смеху. Димка, сделав несколько приседаний под музыку, вытянул в сторону Бориса руки:
Идет Боря по базару И всем улыбается: Оказалось, зубы вставил — Рот не закрывается.— Этого текста в первоисточнике не было! — возмущенно смеялся Борис, пока дети отплясывали «оп-ля», «оп-ля».
Тоська «наказывала» Татьяне:
Не ходи, Танюша, замуж Не за милого дружка. Лучше камнем утопиться Со крутого бережка.Эту частушку Борис вставил в репертуар с особым удовольствием.
— Дальше забыл! — громким шепотом признался Димка Тоське.
— Я работаю, работаю, — подсказала Тося. Димка кивнул, упал на пол и, подложив под голову ладошку, запел:
Я работаю, работаю, Я работы не боюсь — Если правый бок устанет, Я на левый повернусь.Он перевернулся и громко захрапел.
— Концерт окончен! — объявила Тося, пнула ногой Димку — вставай, и вместе они проскандировали заключительное:
Мы частушки вам пропели, Новогодний шлем привет! И желаем вам в сам деле Много-много новых бед!— Дурак, — Тоська отвесила Димке оплеуху, — не «бед», а «лет». Это я сама сочинила, — пояснила она публике.