— Али… спокойно, старый враг, спокойно. Я не собираюсь… да уймись ты! Тихо! Вот так. Нам нужна помощь. Все твои грифоны. И ты ее окажешь, будь я проклят. Иначе твой клан вымрет. Нет, это не угроза. Вымрет и твоя молодь, и моя. И сильфы и маги. Никого не останется, если мы не остановим их. Что значит — кого? Ты разве не слышал о дай-имонах?

Ночь тает в огненных сполохах. Нет темноты здесь, в цветных Небесах. Нет и света. Только бесконечная пляска красок.

— Вадим.

Нет ответа.

— Вадим, я знаю, что ты здесь. Отзовись. Нужна помощь.

Тишина. Цветная круговерть. И усталый низкий голос:

— Я слушаю.

— Сородичи, — Дензил замолкает, медленно, со значением, обводя взглядом каждое лицо, — и наемники. Даже невольники. Я обращаюсь ко всем. Нам выпал уникальный шанс. Если мы все сделаем правильно, если вложимся как надо, через год, максимум через полтора мы сможем добиться того, о чем мечтали уже десятки поколений. Мы сможем жить там, на поверхности. Мне обещали.

Но для этого надо дьявольски много поработать. Первое: выследить всех трансформеров. Второе: прибрать сеть шпионов. И до конца следующей недели знать про человеческих руководителей все, вплоть до цвета их белья. Пусть этими вопросами займутся… — И он, поискав глазами, назначил ответственных по каждому пункту предполагаемой работы.

Когда Магда по-настоящему волнуется, ей всегда хочется работать. Коснуться камня, полюбоваться, как серая поверхность базальта расцветает малахитовыми вставками или вкраплениями оливина… Какое удовольствие — изогнуть его в своих руках, заставить обвиться вокруг пальцев. Именно в те моменты, когда ей было тревожно, у горной ведьмы вместо обычных вещей часто получались истинные шедевры. Ее пещера, например. Или тот каменный цветок, который увидел мастер-камнерез лет триста назад. Или… ну да неважно. Здесь и сейчас у горных ведьм совсем другая задача, очень далекая от создания шедевров.

— Сестры, — проговорила она негромко, и еле различимые шепотки стихли. — Сестры. Вы знаете, что на протяжении веков мы поддерживали нейтралитет, не помогая никому. Но сейчас наступают такие дни, такие события, когда нейтралитет — недоступная роскошь. От нас многое зависит…

— Ой! Ты что делаешь?

— Мм… пересчитываю кузнечиков.

Что?! Феникс ошеломленно опустила глаза вниз, по инерции собираясь поискать невидимых названных прямокрылых группы прыгающих. И только спустя секунду до нее дошло:

— Лёш!

— Что?

— Кузнечики?

— Ну что-то же я должен был сказать, — усмехнулся неутомимый искатель кузнечиков, без зазрения совести принимаясь за прерванное занятие. Лина со смехом дернула его за волосы:

— Эй! Ну вот что ты, по-твоему, делаешь?

— Целую твои руки, — отчитывается невыносимый ангел. — А что? Поцеловать что-нибудь другое?

В голове тут же закружилось несколько вариантов, и Лина промолчала только потому, что не смогла выбрать, какой более подходящий.

— Ну…

Слова кончились. Лина беспомощно смотрела на Лёша, вычерчивающего узоры на ее ладонях. Вот как у него так получается, а? Они ввалились сюда полчаса назад, усталые до последней степени, мрачные, изрядно встревоженные нерадостными перспективами. Казалось, остаток ночи будет только сном с примесью кошмаров, но душ, пара поцелуев и веселое хулиганство молодого Хранителя — и ей хочется смеяться.

— Наверное, да, — сам себе ответил неугомонный ангел. И с энтузиазмом подался вперед. — Сейчас поищем, что именно!

А потом его дыхание шевельнуло волосы. Тихо-тихо… и сердце вдруг зажило совершенно самостоятельной жизнью. Оно кувыркнулось, будто радостная белочка, уцепившая самый лучший в жизни орех, а потом притихло и… засияло.

— Лина… а… е… ним… ся, — снова шевельнул прядку возле уха тихий голос.

— Что?

Кто-нибудь знает, как одновременно целоваться с Лёшем и слушать его? Потому что у меня не получается.

— Что?

— Я говорю, давай поженимся, — глухо повторил любимый голос. — Вот. Я кольцо у Магды раздобыл. Для тебя. Пожалуйста, Лина… ты выйдешь за меня?

Лина замигала.

Это всерьез? Замуж? Сейчас?!

Погодите…

Она всмотрелась в серьезное лицо. И глаза серьезные, несмотря на попытку улыбнуться. Выйдешь?..

А он что, еще сомневается?

— В любое время.

— Не годится, — прозвучало в пятый раз.

Вадим нахмурился:

— Что не так?

Март развел руками:

— Вряд ли я могу точно сказать. Но ты все еще выглядишь слишком Светлым. Этого не изменишь черной одеждой. Ложа не впечатлится.