— Понятно… Нет, господа, я и вправду понял.

— Путешествие, Эдмунд, предстоит долгое.

— Мы можем утонуть?

Офицеры переглянулись. Чарльз повернулся ко мне:

— На вас можно положиться? Да, возможно, мы утонем.

Я умолк, пытаясь разобраться в своих впечатлениях от этой суровой правды, — и преуспел даже больше, чем ожидал. Я замер — как в тот миг, когда Джек Деверель вручил мне саблю. Саммерс рассмеялся.

— Да полно, Эдмунд! Это случится не сегодня и не завтра, а то и вовсе не случится — с Божьей помощью.

— И еще хронометры, сэр. Не забывайте про хронометры! — снова встрял Бене.

Чарльз Саммерс никак не отреагировал на слова молодого офицера; человек, непривычный к морской службе, счел бы такое поведение оскорбительным.

— Мы полагаем, что эти сведения не следует сообщать пассажирам и переселенцам.

— Но мы же неплохо держались, когда готовились к обороне от корабля, который оказался «Алкионой»!

— Там все произошло быстро, неожиданно и скоро кончилось. Нам грозит опасность иного качества. Она утомит всех, кроме самых сильных духом — как будто нам недостаточно качки!

— Согласен, Чарльз. Однако это ставит меня в затруднительное положение: я обязан сообщить что-то этому дурацкому комитету — не могу же я от них отмахнуться! — но мне известно слишком много!

— Думаю, сэр, мистеру Тальботу следует воспользоваться моей метафорой и сообщить другим, что мы будем всю дорогу ехать под гору, — вмешался Бене.

Чарльз тускло улыбнулся:

— В наших обстоятельствах неосведомленность пассажиров весьма желательна, и мистер Тальбот, вне всякого сомнения, справится с задачей.

— Но что мне, черт возьми, сказать?

— Что мы изменим курс к югу и что им станет легче.

— Хорошо бы, сэр, если бы мистер Тальбот упомянул о чистке днища.

— Если сказать, что мы не попадем ни в Африку, ни в Южную Америку, люди станут опасаться самого худшего. Если сказать, что таков приказ капитана Андерсона, они поверят и обвинят его в том, что он намеренно подвергает их мукам и серьезной опасности.

— Да, нелегко. Боюсь, задача вам не по силам — ах, Эдмунд, не вздергивайте подбородок, точно гордый римлянин! Вы, несомненно, выберете наилучший вариант, но наилучшим в этом случае было бы продемонстрировать ваше собственное неведение…

— Мистер Саммерс имеет в виду, мистер Тальбот, что вам следует слегка заморочить этот комитет и постараться убедить их, что все будет в порядке, и мы, мол, в данных обстоятельствах предпримем все от нас зависящее. Признаюсь, меня обескураживает перспектива плыть к югу — там солоно придется! Отчеты о тамошних местах повергают в трепет. В них пишут о таких морях, каких нигде больше нет. Даже крепкий корабль…

— А наш гуляет, как старый башмак.

Чарльз рассмеялся, но как-то невесело.

— В адмиралтействе обошлись тем, что было под рукой. А из-за небрежности вашего приятеля Девереля мы имеем сломанные стеньги, треснувшую фок-мачту и разболтанный корпус.

Он вытянул руки и продемонстрировал, как болтается корпус.

— Капитану Андерсону следовало отказаться от такого судна!

Мистер Бене покачал головой:

— Капитану, который отказывается от судна, другого не дадут.

Чарльз повернулся к нему:

— Заметьте, мистер Бене, я ничего плохого не могу сказать в адрес капитана Андерсона. Он отличный моряк. Вам повезло, мистер Тальбот, что ваша судьба в руках такого офицера. Если хотите найти виноватых, подумайте лучше о чиновниках адмиралтейства, которые равнодушно доверили вас такой… такой…

— Сэр, я слышал, как мистер Тальбот употреблял слово «посудина».

— Да, мистер Бене, он употребил именно это слово.

— Так что мне делать?

— Объясните, что мы немного отвернем от ветра и пойдем со всей возможной скоростью к югу, где на том или ином румбе нас ждет устойчивый ветер.

— И качка уменьшится?

Офицеры обменялись взглядами.

— Старший офицер полагает, что ситуация изменится, мистер Тальбот. Он думает, вам следует использовать слово «изменится».

— Право же, я не могу сидеть сложа руки. Вам угодно, чтобы я поддерживал в пассажирском салоне приятную дружескую атмосферу? Веселую?

— Ради Бога, мистер Тальбот! Если вы станете расхаживать по судну с безумно веселым видом, все общество перепугается по-настоящему.

— Как же быть? Не могу же я ничего не делать в этой ситуации!

— Постарайтесь хотя бы не подавать виду. Ведите себя также, как до ваших… ушибов. Единственным результатом будут поздравления с выздоровлением.