Я – делинквент…Я с любимой женоюСидел за столом…Мы вкушали тогда,Когда друг мой зашел,Лейтенант…Он принес и поставил на столТри бутылки портвейнаИ литр чистейшего спирта……Как все начиналось – не помню,И мне будет вломНапрягать свою волю и память……Хотя там, пожалуй, мелькалиИ Жид, и Роллан,И Аполлинер, и Камю,Арагон, и Бодлер,И Пруст…Даже Поль ЭлюарВсе кому-то в примерЧасто ставился…Помню, как сигареты бросалиНа пол,И босыми ногами топтались,И чокались звучно,И рюмки крошились,Фонтаном взрывалисьОт честности наших страстейИ от страстности к чести……Вот с этого самого места,Пожалуй,Могу рассказать, как все было……А начал он первым свой тост,А затемЗа ним я продолжал…Он же все наливал……Так на чём бишь я остановился?…Ага…Он напился…И я – это точно…Жена вроде так, ничего себе,Ладно сидела,Балдела,Но слушала нас…Я ж тогда лейтенанту глаголил,Он внемлел,Но мне все казалось,Что как-то не очень внимательноСлушает он мой рассказ…Ну, а я наседал на негоИ кричал ему в ухо:«Послушай,Приятель!Что может быть лучше,Чем игры в беспечностиИ бесполезности?…Райская жизнь!А еще, если видишь в нетрезвостиВыходИз настроения пошлого,Просто как праздникСтановится мир!…Только было б что выпитьИ вдоволь насытиться —И наплевать,Что не вышло у прошлогоИ настоящего…Что же теперь – удавиться?Хотя…Что дурного?Не вижу причинОтзываться о самоубийстве вообщеВ непорядочном тоне,Исполненном ноток снобизмаИ глупости…Боже!Как мне надоелоВсе то, что имелоКо мне отношениеПрямо и косвенно!Эти касания родственных душ,Разговоры о тупостиИ об искусстве,Которого не было, может, и нет,И не будет…Как видит один из моих,Скажем, «близких» друзей…Взять, к примеру, тебя,Лейтенант…Ты заглянешь в моиНе нормальные в чем-то зрачкиИ поставишь диагноз:«Ты лжёшь», —Скажешь тыМне!..Я шокирован…Господи!«Лжешь!»…Конечно, я лгу!И даже не щурюсь,Да, кажется, и не краснею…Да только, вот….Руки и пальцы синеют…Согреться бы где-нибудь,С кем-нибудь, чем-нибудь,Или, в конце-то концов,Для кого-нибудь…Я не могу!Я уже не могу не стрелять по себе!И, пожалуй, таких подлецов,Каков я или ты,Я бы вешал на первом столбе!…Отчего бы теперь не напитьсяИ как бы нечаянноНе вывалиться из окна?..…Вроде как по судьбе…Ах, какой там пушистыйПуховый снежок,Там, внизу, на асфальте,Как в сказке,Свечами бенгальскимиЯрко искрится снежок!..На него и упасть!..Ты бы смог?..Судья мой не в меру пытливый,Критик умов элитарныхИ тонких прозрачных поэзий,Убожество строгое, но справедливое…/Пауза…/Видимо, смог бы, счастливый…Молчишь?..Завидую…Экая масть выпадает в моёмБесполезном пасьянсе,В моей бесполезной игре…/Пауза…/Или не смог бы?..Молчишь?..И ты тожеТуда же?..Конечно!..Ты тоже ведь, братец, мне лжёшь,Объясняя на пальцахСтруктуру ВселеннойИ в целомО философии жизни ведя монолог…Очень скучно ты лжёшь,Хотя – вдохновенно…Я выпью, пожалуй, за это,За то,За другое,За прочие важные сутиИ смыслы вещей,За исходные данные…Хватит!..Помилуй!..Меня уже мутит…Подай пистолет, дорогая,А если не трудно,Сама разряди всю обойму в мой лоб —И аминь…Начинай…Я считаю…Считаю,Что ты того стоишь, любимая…Там, в другой комнатеПлащ висит цвета пурпурного…Скинь с себяВетошь цивилизации скучной,Останься нагой,А затемЗавернись в этот плащ,Заберись на наш столИ суди всех и вся!..И культурное, и некультурное!..И от имени пьяной,Но, право, великой империи,Голосом, жестами и интонациейЧувствуя дух Цицерона,Отпив два надёжных глоткаИз хрустального кубка…Его я сам личноДостану тебе из серванта…Милая,Ты приведёшь приговор в исполнение!..Слышишь овации?..Ну же!..Боишься?..Ну, дай свои губки,Я поцелую тебяИ для бодрости пущейШлёпну по попочке…Слушай!..А, может, займёмся любовью?..Плевать там на всех вообще,А конкретно —И на лейтенанта…Тем более онЦелый час уже, какНачисто вышелИз нашего кругаВ круг пьянойИ сентиментально-немой ностальгии…Сырой и тяжёлый,Он спит…Ну, дай Бог ему истин там разныхПогуще,Дай Бог ему снов до утра…Ты, случайно, не помнишь,О чём я ему говорил?..Знаешь…Становится трудноГоняться за чувствами,За осознанием происходящего,Да и к тому жеФаршировать все события смыслом…Вот это оказия!..Скучно и нудно…Ты знаешь, мне кажется,Я ни при чём,И во всём этом делеЯ не улавливаю ничего…Я отвык от идейИ вообще от всегоТого,Чего нет в твоём теле,Того,Что помимо твоей смугло-бархатной кожи,И все эти асексуальные рожиС помыслами о свободе и равенстве,ИлиО тоталитарном фашистском порядке,Иль даже о Вечности…Корне всех прочих корней,Извлечённом – ну, прям —Из Эдемовой грядки —Рожи весьма озабоченныхКомплексонутых субъектов…Они мне, конечно,Весьма безразличны,И я бы плевал бы на нихС высоты колокольни…Но эта их наглая категоричностьСовсем как-то непроизвольноВо мне вызывает желаниеСделать им больноЛюбым из приемлемыхИ неприемлемых способов…Тем и займёмся сейчас,Не откладывая,Раз такие дела,Раз гора добровольноСама к Магомету пришла…Да и, кстати,Они все отъявленные онанисты,Что отягощает вину их вдвойне…И, право же,Рад я,Что выпало именно мнеРассчитаться хотя бы с однимИз таких вечно знающих,Видящих и понимающих,В принципах, вкусах, желаниях, мысляхЗануд…И такие зануды живут…Ты подумай!..Вот, видишь, один из нихВсю мою душуИ всё моё воображениеЗа ночь сожрал,Не имея на то основания,И не «жу-жу»…Ну, да Бог с ним…Сейчас я его осужуПо его же вселенским законам…Бери пистолет, дорогая,И, если не трудно,Сама разряди всю обоймуВон в тотУтонувший в салатеСократовский лобМоего, скажем, «лучшего» друга…Властям любопытным покажем,Что друг мой ушёл как геройИз нашего узкого круга,Что он,За идею сражаясьИ отбиваясь,ОтплёвываясьИ ругаясьС силами зла,Извращенцами, эротоманами,Был ими вызван стрелятьсяИ так на дуэли погиб…Мы и пили за это,За то,За другое,За прочие важные сутиИ смыслы вещей,За исходные данные…Вряд ли за это осудят…» —Вот так я, примерно, тогда говорил…Может, что и забыл,Но – неважно…Я помню,Мне было приятно,Как метко стреляла жена,Хотя и была, пожалуй,Смертельно пьяна…Я тогда оценил еёВсю по достоинству…С нею и был взят в постелиВластямиВо время беспечного сна…А она к тому времениКак-то успела лишиться ума…И была прощена…Я жеБыл осуждёнЗа предательство Родины…
Маргиналовство
Кто мог подумать, что я стану семенем?Кто мог придумать Теорию Допуска?Кто мог ответить на пару вопросиков?Лишь бы напиться и думать о будущем…Лишь бы в носу ковыряться задумчиво,Лишь бы вниманием быть не обиженным,Только б желание было несбыточным,Только б осмыслилось всё проходящее…Только б жилось с проститутками в сладости,Если на братство рука не подымется,Если узнаю законы небесные,Если продам по дешёвке извилины…Радуйся, Боже, я стал комфортабельным!Радуйся, Боже, мессии и миссии!Радуйся, чтобы и мне было радостно,Может быть, что и покруче придумаю…Может быть, стану причиной болезненной,Может быть, буду потерянным камушком…Знал бы хоть кто-нибудь – как оно шатко-то,Всё положение наше дырявое…Катится-катится шарик по вечности,Катится-катится прямо в вороночку…Кто ещё думает не опозориться,Кто уже плюнул на всех и на каждого?..
* * *
Две розы
Я чувствовал звуки,Как пункцию мозга…На дыбе жилы…И жизнь – об лёд…В крови руки…И руки – розы…Две розы былиВ хороший годЛюбимымПодаркомЛюбимой…
Я делаю это….Я предлагаю сделать тебе то же самое…Отчаяние – одна сигарета…Тоска – следующая…Так тлеют угли…Так сворачивается кровь…Так бывает…Когда люди складывают руки…И вниз…С неба…И каждый – самим собой…И каждый – вдребезги…Так бывает…Это нормально…Я зажигаю свечи…Я добываю огонь…В мельхиоровой чайной ложечке…Над пламенем свечи…Я плавлю время, будто олово…Разом выливаю в форму…Твои ладони…Чистое озеро…Без глубины…Полное музыки…Так в воду падает лед…Так глаза смотрят в глаза…Смотрят долго…Очень долго…До спазм…Насилуя отчаяние и тоску…Выворачивая их наизнанку…Растягивая их…В один долгий-долгий взгляд в никуда…Максимум —В одну долгую-долгую печаль…Печаль безразличную и одинокую…Не в холод…Не в жар…В тёплый бесконечный покой…Без ожидания и конца…Так тянется по моим венам…Фиолетово-белая масса дыма…Ползёт…Словно ползёт усталость…Словно ползёт тишина…И умирает…В моих лёгких…Так коченеет звук в моей голове…Жизнь в моих зрачках…Так весь мир и всё знание о нём…Стекают тяжёлой слезой…По моей щеке…Капля срывается в красивый бокал…Красного вина…Круги едва различимой боли…Я молча делаю глоток…Я выпиваю себя…Я выпиваю тебя…Своё и твоё отражение в бокале…Отражение всего…Что внутри и вокруг меня…Всего…Вообще…
Инсайт
Качается…День у окна…Замечаю…Затягивает…И я…Затягиваюсь…Фоном…Снег бледно-серый…Блестит…Слюдою…Гранит…Блестящий…Гранью…С землёю…Небо…Сближая…Ясность…В глазах…Как в лупах…Катается ртуть…Чуть…Касаясь…Солнечного залива…Сознанье фонит…Выдыхаю…В залитые гулом…Залы Севера…Пухом и хлопком…Духа…И кожей…Как-то…Потом…Понимаю…Но много позже…Сухо…Сквозь дым и стекло…Неожиданно…Крик корабля с залива!..Тоскливый…Где-то…Крик одинокого слышал…Но этот!..Жадно…Откуда-то слева…Свыше!..Выстрелом из настоящего…С воем…Жаля…Я улетаю в память…Пулей…В дождь…Тот сольёт и размоет огни…И реальность…Лопнет, как плева…За ней…Пузыри фонарей…Перспективы улиц…Фонит…И запах волос…И бельё…И тело…Её…Глубина…И она…Чуть теплее…И капли…И тёплый асфальт…Намокнет…Чуть больше…Чуть дальше…Чуть глубже…До боли знакомый мне вкус…Знакомых мне слёз…И знакомое…Слово…«Убей!»Как укус…И я вижу…Как больно ей:«Эй!..Вы!..Неужели лишь крик?!.Или всё-таки…Здесь…Музыка…Ваша…Визжала…Мучила альт…Фальшью?..Зачем же…Скажите…По струнам…Водили лезвием…Сволочи.?!» —Но…Через миг возвращаюсь…Один…Что, впрочем, немало…Господи…Где я?..Отчаянье…Явь…В руке папироса…И дрожь…Будто нож…Качается…День у окна…
* * *
Кульбит манджари
Капают, катятся слёзы-слезинкиБедной служанки Твоей, Госпожа…Все, что осталось несчастной тычинке, —В сердце цветка Твоего одиночестваКапелькой крови пурпурной дрожать…Горько мне ведать о помыслах, чувствахИ о Твоих сокровенных желаниях…Будь оно проклято, мудрости мужествоВместе с ушами, что слышали в полночьПлач Твоего золотого отчаянья!Пела о милом Ты и ненаглядном,Пела о том, как Вы были вдвоем…«Не ощущаю, – шептала Ты, – взглядаДруга любимого и драгоценного,Бога лукавого в сердце своем…Видно, со мною ему стало грустно…Видимо, верность моя близорукаяСтала ему совершенно невкусной,Если, любя, я осталась живою,Не растерзавши сознание муками…Девочка, Лалочка, милая, знаешь,Слаще любви ничего не бывает…Если ж от этой любви умираешь,Друг мой возлюбленный эту трагедиюВ невыносимый восторг обращает!Как же тут быть? —Разве что отравитьсяСладким и невыносимым дурманомВечной разлуки? —Лишь этим напитьсяСможет его изощрённая воля…Так умирают, любя без обмана…Лали, колдунья моя луноликая,Знаю, на это способна лишь ты:Смерть от разлуки – вот радость великая,Полная мудрости и совершенства!Грех, заплетенный в венец красоты!Пусть же навеки сердечко твоеСтанет печатью, скрепляющей бракЖизни и смерти….И, если не пьетМой дорогой тусклый свет моей страсти,Пусть пьёт её ослепительный мрак!»Так Ты мне ночью шептала на ушко,Самым интимным со мною делясь…Порвана простынь, промокла подушка…Утром же ложе в алтарь превратилось,И в чистоту – непристойная грязь…Миг……И сознанье мое провалилосьВ бездну экстаза —В бессмысленный холод…Вечная явь навсегда позабыласьИ, распускаясь влюбленным бутоном,Хаоса алчет космический голод!..Ярким пурпуром взрываются грёзы!..Вслед за осколками, как вороньё,Гневом рассыпались женские слёзыВ огненном танце безумного Мага,В ноль обращающего Бытиё!..Крошатся в пальчиках косточки мира…Искры любви – в океаны Вселенной!..То ли пролог сатанинского пира,То ль эпилог с отпеванием Света:Я поднимаюсь бурлящею пеной!..Я начинаю читать заклинание…Я зазываю своей ворожбоюБога на праздник бесовского чаянья…Страшно красива замёрзшая преданностьПод колдовство колокольного боя!..Мыслью Его, будто камнем, лечуВ омут ли…В обморок…Прыгайте, черти,Временем – в Вечность!..Чего я хочу?.. —Впиться Его языком вездесущностиВ губы Её всемогущества смерти!..
* * *
Мортофилия
Я вибрировала и дрожала…Чем больнее – тем было слаще!..Я сама тебя затянулаБелой магией в белый танец,Чернокнижник мой сумасшедший…Я скреблась, как хищница-самка,Из глубин зазеркального мираКоготками о грань безумья…Ты проник в меня взглядом Бога, —Так проникнуть мог только Дьявол!..Я открылась тайной природы…Опьянённая, я прижаласьПоцелуем губок бесстыдныхК твоему раскалённому бреду,Истекая срамом, как кровью…Ты шептал мне:«Я алчу смерти!..Ты же – всё для меня…И этоБудет поводом для убийства!..Я войду в твоё сердце… и сгину…Мы – трагедия ради восторга!..»Ты шептал:«Твой обморок, ангел, —Это самый сильный наркотик…Я тебя обманул разлукой,Чтобы время моих вселенных«Золотым уколом» поставить!..»
Этиология
Можно ль понять настроенье разлуки?..С виду тоскливо, болезненно чувство…С виду всё то, что цвело и дышало,Жаждало, пело…Поблекло… пожухло…Съёжилось и обессмыслилось…ТолькоГде-то внутри, глубоко под печалью,Где-то на уровне тайны трепещетСтранная радость…Немыслимо… жутко…Можно ль понять настроенье разлукиС тем, кто сердечку приходится Богом?..Можно ль унять все раздумья в разлуке,Что о любимом, и добром, и нежном,И драгоценномНесутся по волнамНевразумительно-быстрого руслаПолунечленораздельной любовьюС пеной, и илом, и грязью,В которыхВзбитые ночью дождливой мутовкой,Странно —Но только и прячутся чувства…Можно ль унять все раздумья в разлукеС тем, кто сердечку приходится Богом?..Будет спокойно ли спаться в разлуке,Если бессонницы боль на голодныйДо поцелуев языкИ на жадныеМысли о встрече с любимымЕдва лиМёда ни слаще сладчайшего кажется,Воском свечи отражённой стекая,С зеркала ночи…По капельке – капля…Память и вкус будоража… тревожа?..Будет спокойно ли спаться в разлукеС тем, кто сердечку приходится Богом?..Можно ль избегнуть смятенья в разлуке,Если всё то, что пугающе-пусто,То, что уносит в безвременья бездну,То, что сосуще-навыворот душу,То, с чем в сравненье сам йогурт прокисшийКажется свежим парным молоком…Зыбкое, словно поверхность отчаянья —То лишь и видится твёрдостью камня?..Можно ль избегнуть смятенья в разлукеС тем, кто сердечку приходится Богом?..Будет ли смысл лечить истощенье,Если в тебе кровоточит разлука —Точно вокруг кровоточат три мира —Будто свершается кровопусканьеПри голоданье,Когда у природыВ венах кончается жизненно важный,Самый коварный наркотик —Любовь?..Будет ли смысл лечить истощенье,Если в тебе кровоточит разлукаС тем, кто сердечку приходится Богом?..Можно ль лечить побледненье в разлуке,Если любовь вытекает из пальцев…Если любовь вытекает из горла…Если любовь вытекает из сердца…Если любовь вытекает из жизни…Если любовь вытекает из смерти…Если всё то, что имелось – любовь…Если теперь ничего не осталось?..Можно ль лечить побледненье в разлукеС тем, кто сердечку приходится Богом?..Можно ли скрыться от бреда в разлуке,Если бессвязные, странные речи —Речи пророчества и предсказаний…Если лишённые логики фразы —Точно узоры танцующей тайны…А здравомыслие – словно, не болееЧем недомыслие до абсолютныхОбраза милого…Сладкого имени?..Можно ли скрыться от бреда в разлукеС тем, кто сердечку приходится Богом?..Можно ль избегнуть души потрясеньяВ диком, пугающем чувстве разлуки,Если всё то, что движением было,Замерло камнем…А вся неподвижностьТут же пришла в беспокойство такое,Что обогнала теченье потокаНашего времени…В вечности канув?..Можно ль избегнуть души потрясеньяВ страшном, мучительном чувстве разлукиС тем, кто сердечку приходится Богом?..Можно ль спастись от безумья в разлуке,Если безумным становится каждый,Не ощущающий эту разлуку…Если безумье яснее сияющейПолной Луны…Для него лишь взошедшейНа небосвод из глубин океанаМлечным Путём…Если здравого смыслаТо и хватает, чтоб только ослепнуть?..Можно ль спастись от безумья в разлукеС тем, кто сердечку приходится Богом?..Можно ль не верить виденьям в разлуке,Столь же болезненным, сколько прекрасным…Если так пусто внутри,Что снаружиМир лихорадит от сладостной боли…Если всё то, что касается взгляда,Вмиг обращается пеплом и прахом…Если цветы нарисованы кровью…Если всё небо в слезе уместилось?..Можно ль не верить виденьям в разлукеС тем, кто сердечку приходится Богом?..Можно ль не впасть в омертвенье в разлуке,Если уже потеряла реальностьКаждая строчка пера Демиурга…Если всё то, что теперь сознаётся —Это всё то, что ушло из-под пальцевВ обморок вечного самозабвенья…Если молитвы кричат тишиною…Если все силы ушли на бессилье?..Можно ль не впасть в омертвенье в разлукеС тем, кто сердечку приходится Богом?..
