— Не ладил ты, Борис Петрович, с князем Голицыным, ан тут его мысли повторяешь. Выходит, обиды простил.

— Кажись, не девка, чтобы обижаться. А Голицына и без того Господь наказал. Какие уж тут счеты.

— Теперь снова войско российское поддерживать под Азовом станешь. Сказывают, с флотом-то оно лучше пойдет. Меньше людей положат.

— Кто ж, царевна, на войне животы людские считает. Сколько придется, столько и уложат. Иноземные генералы у государя Петра Алексеевича русской кровушки беречь не станут. На бумагах все расчертят, а там уж как кому повезет. Петр Алексеевич не на людей — на карты смотреть будет, я-то уж знаю.

— Петр Алексеевич, царица вдовая Марфа Матвеевна, сказывала, брату ее писал, мол, под Кожуховым шутили, под Азов играть едем.

— Для государя, может, и шутки. Не понять мне, как войну с игрой равнять можно. О людишках, какие они ни на есть, печься надобно, не в игрушки играть да нрав свой тешить. Государь покойный Алексей Михайлович с постом да молитвой к боям приступал. Испокон веков так было. А тут все с рыву, с нраву необузданного. Свою волю творить — не шутка, к иным прислушаться, советы принимать — вот она мудрость-то. Вот о флоте воронежском ты, государыня-царевна, сказать изволила. Не мочно оказалося его водным путем к Азову провести, разбирать корабли пришлось, а уж под Азовом по второму разу собирать. Дело ли?

31 июля (1696), на день предпразднества происхождения древ Честного и Животворящего Креста Господня, приходил в Крестовую палату думный дьяк Андрей Андреевич Виниюс с письмом, каково прислано от великого государя к святейшему патриарху с почтою из Азова по взятии города Азова.

— Взял все-таки Азов! Повезло пащенку проклятому!

— В кои-то веки раз повидаться с глазу на глаз пришлось, а ты все о Петре Алексеевиче, Софьюшка.

— О ком же еще мне думать? И не о власти я пекусь — за державу обидно. Порастрясет он все, по ветру наши богатства развеет, да и людишек положит видимо-невидимо.

— Коли об этом хочешь, новость я тебе принесла.

— Какую еще, Марфушка?

— А вот какую. Взять Азов Петр Алексеевич не смог.

— Да ты что? А виктории какие задуманы?

— Виктории и на пустом месте праздновать можно. Живописцы тебе что хошь на оказах изобразят. Стольники да полковники музыкантов с кантами нагонят. Шутейные огни пускать учнут. А народу много ли надо.

— Ничего не пойму.

— Вот и хочу я тебе пояснить. Сдался Азов на договор, а не военным промыслом. Ни к чему все корабельные затеи оказалися. Модели голландские, может, для своих мест и хороши, а здесь несподручными оказалися. Инженеров Петр Алексеевич выписывал из Европы — вовремя не поспели, да и не делается такое дело второпях. Понял — переиначивать все надо, а как — ему невдомек. У всех совета спрашивает. Каждый, как себе выгоднее, советует. На том постановили, чтобы новый флот рубить.

— Господи! Да откуда же денег столько-то? Мастеров тоже не сыщешь, а воевать, кроме Азова, где?

— О том не скажу. Только так получилося. Петр Алексеевич приказал боярам деньги сыскать. Бояре положили постройку корабельную на кумпанства светских и духовных землевладельцев, у кого не меньше ста дворов. У кого меньше, деньгами чистыми платить должны.

— Разорить народ собрался? А что людишки — молчат?

— Пока молчат. Так скажем, злость копить начинают.

— Флот флотом, не в Турцию же он с ним направиться решил.

— Верно. Союзники ему нужны. А для того собирает Петр Алексеевич Великое посольство, чтоб по странам европейским проехало, союзников поискало.

— Да нам-то что из того?

— Только то, что и сам Петр Алексеевич с посольством тем ехать решил. Называться будет волонтером Петром Михайловым.

— Послам, значит, не верит.

— Ну, приглядеть за ними никогда не помешает. Только не то ему снится — решил сам корабельному делу учиться.

— Это что же, за неделю-другую всем премудростям дела кораблестроительного обучиться надеется? Не лучше ли мастеров самых лучших выписать, на них положиться?

— Софья Алексеевна, что-то не узнаю я тебя, царевна-сестрица, государыня-правительница. Не о том ведь говоришь. Из государства Петр Алексеевич уедет. Прочь уедет, слышишь? Мы же о таком и подумать не могли!

— Кого с собой берет из вельмож?

— Кого бы ни брал, наши все здесь останутся. Ему с ними не по пути. Пожалуй, Шереметева Бориса Петровича одного послом назначает.