— Это платье... Я чувствую себя в нем по-идиотски... — пожаловалась она, когда обнаженные плечи и руки озябли.

— Ты выглядишь именно так, как нужно. Типичная ночная бабочка, понятия не имеющая о том, как одеваются днем порядочные женщины! — Георгий с удовольствием глядел на покрасневшую Марию. — Чем большей идиоткой ты предстанешь перед публикой, тем меньше удивятся, когда я тебя брошу! Видишь ли, у богатых парней вроде меня удивительно короткая память — они меняют девочек как перчатки! — говорил он, ведя ее к выходу.

Мгновение спустя ее ослепили вспышки фотокамер и оглушили пронзительные крики репортеров. Мария дрожала, и Георгий преувеличенно галантным жестом набросил ей на плечи свой кашемировый пиджак и обнял за талию. Походкой триумфатора он шел к лимузину. Никто не посмел преградить ему путь. На Мария произвело впечатление его присутствие духа, а когда она увидела Hикоса на переднем сиденье рядом с шофером, то испытала облегчение.

— Ты все еще намереваешься уволить Никоса? — спросила она поежившись.

— Еще не решил.

— Ей богу, он ни в чем не виноват! Это моя вина!

Георгий не удостоил ее ответом.

— Но не могу же я лететь в Грецию без вещей, без паспорта! Мне необходимо заехать домой...

— Этим уже занимается Тео. Он встретит нас в аэропорту.

— Я есть хочу!

— Потерпишь.

Раздраженная Мария лишь плотнее запахнула полы пиджака. Ткань источала его запах, легкий и пряный. Ноздри девушки затрепетали. Она искоса посмотрела на Георгия. Почувствовав это, он ожег ее взглядом.

Сердце Марии глухо стукнуло, когда взгляд его становился на ее обнаженных стройных ножках. Кожа ее тотчас загорелась, словно он ее коснулся. Где-то внутри проснулась сладкая боль. Ей стало трудно дышать.

Георгий недвусмысленно ухмыльнулся, довольный произведенным эффектом. Внутри у Марии все словно перевернулось. Да, она предвкушает соитие с этим потрясающим самцом — и он это знает! С таким же успехом она могла бы кричать об этом во весь голос... Девушка вздрогнула, отвернулась и попыталась прикрыть ноги полой пиджака.

Георгий запрокинул голову и громко расхохотался.

— Заткнись! — бросила Мария.

— Знаешь, у тебя удивительно невинный вид, — бархатно промурлыкал он. — Неудивительно, что Алессандро, как сейчас говорят, «запал на тебя». Он вступил в опасный возраст. Жаль, что ему не пришлось увидеть тебя в твоем вонючем жилище, рядом с гориллой-любовником! Только тогда смог бы он понять, какова ты на самом деле!

— Он заблуждался также и на твой счет... Говорил, что ты наделен удивительным очарованием, что у тебя прекрасные манеры...

Мария притворно зевнула, прикрыв рукой рот. Когда же Георгий вновь рассмеялся, ей чудом удалось сдержать гнев.

Всего несколько минут назад он был вне себя от гнева. Но ему удалось взять себя в руки, и теперь перед нею был хладнокровный волевой мужчина. Ах, Джулио, Джулио!.. Мария не могла прийти в себя от предательства друга. Как нужно ей позвонить ему, расспросить, что же все-таки случилось! Может быть, фотография была украдена? Или журналисты уже давно шли по следу Георгия?..

От своей первой поездки за границу Мария получала весьма сомнительное удовольствие. Она сидела словно каменная в машине, глядя в окна на запруженные транспортом улицы Афин, и думала о малоприятной перспективе вновь повстречаться с Еленой.

Тео встретил их в аэропорту, неся ее чемодан и потрепанный рюкзачок. Она попыталась расспросить его о Джулио, но Георгий решительно пресек все ее поползновения. С тех самых пор ее душила злоба. На борту личного самолета Демириса Марии удалось переодеться. Когда самолет приземлился, девушка настолько проголодалась, что, когда Георгий тащил ее волоком по аэропорту, Мария умолила дать ей мелочи на шоколадку Но он ни на секунду не отпускал ее от себя.

— Если ты будешь так со мной обращаться, я заору! — процедила сквозь зубы Мария.

— Что случилось на сей раз? — спросил Георгий, глядя на свою спутницу как на капризного ребенка.

Мария заскрежетала зубами.

— Я не желаю больше говорить Елене ни единого слова лжи!

— Неужели тебя больше привлекает перспектива объявить, что ты любовница ее покойного супруга?

В глазах у Марии потемнело.

— Я не любовница Алессандро!

— Ах да, совсем забыл, он же тебя удочерил! Елена не заслужила подобного унижения и боли! — сказал, как отрезал, Георгий.