Шрифт:
Конюх, не пощадивший никого, вступил в финальную схватку с орангутангом, претендующим на роль главного злодея.
Специалист по уздечкам, подковам и седлам умело владел шипастым дрыном.
Обезьян же отличался врожденными боевыми приемами, вполне пригодными для рукопашных схваток.
В самый разгар поединка вдруг появился холеный дрессировщик, вооруженный кремневыми пистолетами.
Одним выстрелом он уложил конюха.
Вторым – орангутанга, изменившего с женщиной.
Совершив два контрольных выстрела в подергивающихся от неутоленной злости противников, дрессировщик вернулся в цирк, но не один.
Свой передвижной малочисленный паноптикум дрессировщик – и по совместительству хозяин – пополнил изуродованным графом, посаженным на цепь, и его дочерью, мечтающей сбежать в далекие гостеприимные джунгли, чтобы снова испытать настоящий оргазм.
Диана, терпеливо досмотрев длиннющий фильм до титров, повторила ночную булимию.
Временно покинутую молодую жену не остановила даже мысль, что старый джентльмен может лишить ее сюрприза и кулона из синего-пресинего сапфира.
4. Мистическая близость
Проведя ночь без сна и мужа, Диана на рассвете, прихватив измятую подушку, отправилась в зимний сад, к фонтану.
Может, хоть там удастся соснуть часок.
Под журчание мерных струй.
Под монотонный шелест листвы.
И зеленый рай не обманул.
Диана кинула подушку в гамак, рухнула следом, завернулась в плед с головой и наконец-то провалилась в лабиринты сновидений.
Она очутилась на кладбище бытовых приборов.
На могильных аллеях высились гиперболизированные памятники устаревшим и обреченным в утиль моделям.
Телевизор из гранита имел диагональ в полтора метра.
Стиральная машина сияла мрамором и принимала в центрифугу только женские саваны.
Посудомоечный шкаф отражал никелированными боками каменных соседей.
Микроволновая печь, выполненная из бронированного стекла, демонстрировала свою внутреннюю траурную пустоту.
А из нержавеющих кранов чайно-кофейного агрегата капало не капуччино, а сочилась кровь…
Диане неотвратимо захотелось узнать, чем же свежеприготовленная кровь отличается от черного кофе и чая с лимоном.
Но мешал душный плед.
Гамак резко качнулся, когда Диана, не выходя из абсурдного сна, отправила плед на ближайшую клумбу.
Теперь можно было провести дегустацию.
Она протянула к багровым каплям ладонь.
Лизнула порцию гемоглобиновой влаги.
Но кровь оказалась всего лишь томатным соком, и даже не соленым.
И в этот сложный момент, когда хочется убежать от нагромождений подсознания в тривиальную реальность, в этот шокирующий миг странного и нервного сна одинокой молодой особе показалось, что ранее обещанного вернулся пожилой джентльмен.
Ведь только строгий Томас, ее Томас имел законное право и основание целовать супругу.
Диана, заранее сложив губы в наиболее приятную из улыбок, доверчиво открыла глаза.
Но рядом не было Томаса, ее Томаса.
Диана огляделась.
Фонтан исторгал из пастей позолоченных грифонов тонкие белесые струйки.
Однако ближняя пальма колебалась да где-то неподалеку возник недолгий сквознячок.
Диана вслушалась в атмосферу зимнего сада.
Ни единого подозрительного звука.
Едва уловимое потрескивание троса напряженного гамака.
Радостное журчание фонтана.
Степенное бурчание водопада.
И шелест, шелест, шелест трав и цветов.
Диана откинула плед.
Но ведь она точно почувствовала нежное прикосновение к своей щеке.
Нежное-пренежное.
Диана томно зевнула.
А ведь пожилой джентльмен, одарив поцелуем, не смог бы спрятаться так быстро и незаметно.
Значит, это наконец-то объявился призрак по имени Ральф!
Но бестелесное создание не может целоваться…
Диана покинула гамак.
Наверное, опять приснилось.
А если приснилось, то на нежность дерзнул другой Ральф – кладбищенский психотерапевт.
Диана громко рассмеялась.
Хорошенькая компания для бывшей офисной девицы – занудный миллионер-фетишист, всезнающий мойщик надгробий и призрак, постоянно играющий в прятки.
Диана еще раз оглядела пышные окрестности.
Который час?
Но в зеленом раю не было часов – они не нужны для рая.
Диана запрокинула голову.