Итак, вариант с заболеванием сифилисом – не пропагандистская находка и не выдумка желтой прессы. Проверить ее достоверно возможно и сейчас: мозг Ленина, как известно, частично сохранился в Институте мозга. Хотя, конечно, делать этого никто не будет.

При этом стопроцентных доказательств, что Ленин болел именно сифилисом, нет. Приглашенные профессора были людьми известными в своей области, и их гонорары быть низкими не могли по определению. А что касается возможной переплаты, то, надо полагать, правительство республики Советов было заинтересовано еще и в том, чтобы мировая общественность не знала и о подозрениях на сифилис. Соблюдение государственных интересов, в смысле имиджа первого лица, здесь налицо и выглядит вполне уместным. О том, что в новейшей истории немало примеров, когда первые лица в силу этой болезни оказывались недееспособными, и правительства как минимум не афишировали эти факты.

Возможно, в силу того, что те две версии, которые мы разобрали, не являются однозначными и вызывают сомнения, существует и третья версия: Ленин был отравлен. Приверженцы этой версии считают, что, грубо говоря, заказчиком отравления мог быть И. В. Сталин. Исполнителем – кто-то из окружения Ленина, кто был чуть больше предан генсеку, чем Ильичу.

Иосиф Виссарионович Сталин в последние годы жизни Ленина, с 3 апреля 1922 г. занимал пост генерального секретаря ВКП(б). Именно ему Политбюро поручило контролировать ход лечения Ленина. В связи с этим поручением Сталин неоднократно вступал в конфликты с близкими больного, в частности, с Надеждой Крупской. Сам Ленин резко критиковал Сталина по многим вопросам. Тем не менее, Сталин одержал победу во внутрипартийной борьбе над своим главным оппонентом Троцким. И после смерти Ленина на три десятка лет стал единоличным правителем Советского государства.

Отношения с Лениным у Сталина были хорошими (если такое слово вообще можно применить к политикам). Пока Сталин не претендовал на собственную политическую роль, он казался отличным исполнителем: слегка грубоватым, но неизменно проводящим линию партии.

Первый известный нам конфликт возникает осенью 1922 г. К этому времени Сталин стал генеральным секретарем и уже в значительной степени контролировал партийный аппарат. Будучи великолепным политиком, Ленин, раньше других партийных вождей, почувствовал опасность, исходящую от властного генсека.

В конце сентября Владимир Ильич вступает со Сталиным в открытый конфликт, связанный с принципами организации будущего Советского Союза. В ответ на письмо Ленина, отправленное всем членам Политбюро, где было сказано, что «Сталин немного имеет устремление торопиться», тот нагло ответил: «товарищ Ленин сам «немного поторопился» и обвинил вождя в «национальном либерализме». Не будем вдаваться в содержательную сторону спора: и Ленин, и Сталин придавали гораздо меньшее значение теориям, нежели политическим интригам. Увидев реакцию Ленина, Сталин понял, что поторопился, и сдал назад.

Между тем, пленум ЦК 18 декабря 1922 г. принял решение возложить именно на Сталина «персональную ответственность за изоляцию Владимира Ильича как в отношении личных сношений, так и переписки».

Однако Ленин не собирался подчиняться своему «комиссару». Он не забыл и не простил возникших между ними противоречий. «Товарищ Сталин, – диктовал Ленин Крупской в декабре 1922 г. в своем знаменитом «Письме съезду», – сделавшись генсеком, сосредоточил в своих руках необъятную власть, и я не уверен, сумеет ли он всегда достаточно осторожно пользоваться этой властью».

Сталин узнал и о диктовке, и о ее содержании. Используя статус «комиссара» при больном вожде, Сталин обрушивается на Крупскую.

23 декабря она, в свою очередь, не желая беспокоить больного мужа, посылает письмо его первому заместителю Льву Каменеву: «По поводу коротенького письма, написанного мною под диктовку Влад. Ильича с разрешения врачей (имеется в виду начало «Письма к съезду».) Сталин позволил себе вчера по отношению ко мне грубейшую выходку. Я в партии не один день. За все 30 лет я не слышала ни от одного товарища ни одного грубого слова, интересы партии и Ильича мне не менее дороги, чем Сталину. Сейчас мне нужен максимум самообладания. О чем можно и о чем нельзя говорить с Ильичом, я знаю лучше всякого врача, т. к. знаю, что его волнует, что нет, и во всяком случае лучше Сталина. Прошу оградить меня от грубого вмешательства в личную жизнь, недостойной брани и угроз».

4 января 1923 г. Ленин поддает жару. Новая диктовка: «Сталин слишком груб, и этот недостаток, вполне терпимый в среде и в общениях между нами, коммунистами, становится нетерпимым в должности генсека. Поэтому я предлагаю товарищам обдумать способ перемещения Сталина с этого места и назначить на это место другого человека, который во всех других отношениях отличается от тов. Сталина только одним перевесом, именно, более терпим, более лоялен, более вежлив и более внимателен к товарищам, меньше капризности и т. д.».

Очевидно, что на рубеже 1922 и 1923 гг. Ленин принимает твердое решение осадить Сталина. «Последний бой» Ильич ведет тяжело больным, но все еще пользуясь огромным политическим влиянием.

В качестве предлога для смещения Сталина Ленин решает использовать «грузинский инцидент»: грубую попытку генерального секретаря включить Грузию в состав СССР без учета мнения тамошних коммунистов. Для расследования конфликта между представителями Москвы и грузинами, ЦК создает комиссию во главе с союзником Сталина Феликсом Дзержинским.