А утром 2 декабря, когда в Ленинград приезжает московская делегация, в которой находятся Сталин, Молотов, Ворошилов, Ягода, становится ясно: дело полностью стало политическим. И не профессиональные следователи, а лично Сталин начинает проводить допросы.

В начале декабря были опрошены свидетели убийства, установлена личность убийцы. Им оказался Леонид Николаев, член партии с 1924 года. Затем тишина в течение двух недель. А 16 декабря было объявлено, что убийство Кирова было подготовлено Николаевым и группой еще из 13 человек, которые были членами зиновьевской подпольной группы.

Еще через несколько дней в записной книжке Николаева были обнаружены телефоны и адреса латвийского и немецких консульств. В этом усмотрели связь дела с заграницей и было решено связать его с находящимся в эмиграции Львом Троцким.

В итоге, в обвинительном заключении от 28 декабря в подготовке убийства Кирова обвинялись 14 человек, входящих в троцкистско-зиновьевскую подпольную контрреволюционную организацию. Через час после оглашения приговора они были расстреляны.

Архивное дело «О злодейском убийстве Кирова» состоит из 58 томов. В них в основном материалы допросов Николаева, а также других участников этой группы, его товарищей по комсомолу: Котолынова, Мандельштама и других. Нет никаких улик, кроме того, что у всех было оружие. Но оно было зарегистрировано. В самом начале следствия Николаеву пообещали жизнь, если он расскажет о своих соучастниках. Николаев дает показания против своих товарищей по комсомольскому движению, но затем от них отказывается.

В то время главным прокурором был Андрей Януарьевич Вышинский. Он возвел в культ дачу «чистосердечного признания». Практически все процессы с его участием строились на самооговорах и оговорах других. Однако в процессе с Кировым эта линия фактически провалилась: были расстреляны 14 человек, против которых не имелось ни одного доказательства, кроме показаний убийцы Николаева, от которых он потом отказался.

Картина убийства вырисовывается следующим образом. В 16 часов Киров вышел из своего дома на улице Красных Зорь и дошел пешком до моста Равенства (ныне Троицкий) в сопровождении трех охранников. Затем сел в автомобиль и поехал к Смольному. От ворот Смольного до третьего этажа Кирова сопровождали четыре человека. На третьем этаже Кирова ждал начальник его охраны комиссар Борисов, который должен был «передать» Кирова оперативнику Дурейко.

В 16:25 Киров прибывает на своей автомашине в Смольный. В 16:29 он поднимается на третий этаж, проходит мимо поста охраны и направляется к своему кабинету. На третьем этаже в это время находятся трое рабочих и посетители, ожидающие приема. В туалете прячется Леонид Николаев. Навстречу Кирову движется секретарь обкома Угаров. Киров проходит мимо уборной, оттуда выходит Николаев и следует за Сергеем Мироновичем. Завидев Кирова, закрывать дверь столовой идет монтер Платоч. За 20 шагов до двери кабинета Кирова, Николаев достает револьвер и стреляет Кирову в затылок. Затем стреляет в себя, но промахивается и падает без чувств на пол.

Как человек с револьвером оказался в уборной правительственного здания?

Дело в том, что в начале тридцатых вход в Смольный был практически свободным. Пост охраны был только на входе на третий этаж, но попасть в него мог любой человек с партийным билетом. А у Николаева, как у члена партии, он был.

И тем ни менее в том, как Николаев сумел «достать» Кирова, есть некоторые странности. Один охранник довел его до подъезда Смольного, второй провел на третий этаж, где находился обком, третий провел по коридору до поворота, а вот на последнем участке Киров оказался один.

Произошедшее действительно странно. Поскольку обычно охрана Кирова работала достаточно профессионально. Мы можем судить об этом потому, что 15 октября 1934 года было предотвращено покушение на Кирова у его дома. Был задержан человек с револьвером, которого, как потом оказалось по документам, зовут Леонид Николаев. Именно он, будущий убийца, и был задержан 15 октября. А потом, после допроса в НКВД, в тот же день отпущен.

Сотрудники НКВД потом объясняли это просто: не было оснований его арестовывать. Николаев просто ходил около подъезда, который вел на лестницу в официальную квартиру Кирова, где он бывал довольно редко. Взяли человека, вроде бы подозрительного, доставили, проверили.

Партбилет есть, разрешение на ношение оружия есть. То, что у него всякие бумаги в портфеле – ну, это личное дело Николаева. Криминала, преступления в этом не было, поэтому его тут же и отпустили.

В 1935 году, когда расстреливали Николаева и его случайных приятелей, официальная картина преступления выглядела следующим образом. Леонид Николаев входил в тайную террористическую организацию молодых зиновьевцев, бывших комсомольцев. Действовали они на свой страх и риск. Никаких связей с НКВД у них не было и не могло быть.