— Это от удара копьем, это для отпугивания злых духов, а это для того, чтобы быть великим воином, не знающим соперников.

Увидев сушеные кости неизвестного происхождения, учительница чуть в обморок не грохнулась.

— Не трогай эту гадость! — завопила она и выкинула амулеты в мусор. — На них бог весть какая инфекция может водиться!

Пола выставили перед классом.

— Суеверие, мальчик, это большой грех. Если ты хочешь чем-то отличиться перед своими товарищами, ты должен демонстрировать им отличные знания и примерную дисциплину.

На следующий день школу огласил дикий вопль. Учительница полезла в стол за карандашом и обнаружила там мохнатого паука размером с крысу.

Пол клялся, что он тут ни при чем — это все разгневанные духи, но ему мало кто верил.

Первые годы учебы дались ему особенно тяжело: из-за врожденной дислексии он научился читать только к третьему классу. При этом у Пола была феноменальная память на все, что не касалось букв.

— Странный мальчик, — говорил директор. — Теоретически он мог бы стать лучшим учеником школы, но он делает по пять ошибок в слове из четырех букв.

Природа где берет, там и дает. Пол настолько хорошо умел рассказывать, что старшеклассники звали его с собой подглядывать за женской раздевалкой. Его ставили к замочной скважине и велели описывать, что он видит. Один раз их застукал учитель физкультуры, но не только не отругал, но и остался послушать.

Пол решил, что ему суждено стать великим актером. Кто-то сказал, что он похож на Ричарда Беймера [1] , и, вырвавшись из колледжа, Пол отправился покорять Голливуд.

Штаты поразили и подавили его. Бывают страны-заводы, бывают страны-фермы. Америка была огромной лабораторией, в которой постоянно создавалось что-то новое. Пол влюбился с первого взгляда.

Однако Голливуду не требовался еще один Ричард Беймер, и Пол пошел озвучивать фильмы: чихать, сморкаться и давить задом скрипучую скамейку. Время от времени ему попадалась халтура — сниматься на обложки любовных романов. Я видела одну: Пол в рубахе с кружевами хватал за плечи томную блондинку.

— Они меня на табуретку поставили, — усмехался он. — Девушка была на голову выше.

Платили центы, жить приходилось в одной комнате с двумя собутыльниками. В конце концов Пол плюнул на все и записался в армию.

Несколько лет он самоотверженно боролся с коммунизмом и фиделькастризмом. Вернулся — покрытый загаром и славой: в армии он спас друга от военного трибунала. Того обвинили в краже, которой он не совершал.

— Тебе не в солдаты, а в адвокаты надо, — пробурчал на прощание капитан. — Демобилизуешься — поступай в юридическую школу.

Пол все еще считал себя «великим воином, не знающим соперников», поэтому сразу замахнулся на Гарвард. Экзаменационные оценки у него были на 10 процентов выше проходного балла. Однако приемная комиссия все равно отклонила его заявление. Гарвард специализировался на будущих конгрессменах и его не интересовали лузеры-актеры.

Это был удар. С утра до вечера Пол подавал клюшки игрокам в гольф. Однажды ему пришлось работать с профессором психологии из Калифорнийского университета.

— Что-то ты, братец, невесел, — заметил тот.

Пол нахмурился.

— А чему радоваться? В актеры не взяли, в Гарвард не приняли. Рожей не подошел ни туда, ни сюда.

— Не было этого, — подумав, сказал профессор.

— То есть как?

— А вот так — не было и все.

— Но я же помню!

— Это тебе только кажется. Прошлое — это то, что мы думаем о себе сейчас. Хочешь чего-то добиться — выбирай такую биографию, которая поможет тебе в жизни. А неприятностям скажи: «Не было этого».

Пол решил, что у него папа — личный друг президента. Себя он тоже придумал заново и на месте угрюмого паренька-иммигранта появился совсем другой человек: свободный, великодушный и уверенный в себе.

Пол начал по-другому одеваться и по-другому разговаривать. Бросив работу в гольф-клубе, устроился помощником адвоката. Теперь ему не платили щедрых чаевых, но зато никто не смотрел на него как на слугу. Начальник говорил про Пола: «Этот мерзавец далеко пойдет».

На следующий год Пол вновь подал заявление в Гарвардскую юридическую школу. На этот раз его приняли. Нагрузки были жуткие, и Полу пришлось придумать себе нечеловеческую работоспособность.

Когда его пригласили в крупную адвокатскую контору Лос-Анджелеса, он был на седьмом небе от счастья. Но вскоре выяснилось, что там совершенно не перед кем выпендриваться престижным дипломом — у каждого сотрудника был свой, ничуть не хуже. Серьезных заданий Полу не давали, к денежным клиентам не подпускали.

Все изменилось, когда ему подпихнули дело садовницы одного из ведущих телепродюссеров страны. Хозяин по пьяни ударил ее, да еще пригрозил свернуть шею, если она пожалуется на него.