Вот почему одна из главных дипломатических задач Советского Союза заключалась в том, чтобы постараться укрепить наши международные позиции в тех странах, которые до войны не представляли для нас особого интереса, и чем больше таких стран будет в числе сторонников Советского Союза, тем легче будет для нашей страны ее послевоенная борьба. Для этого в Мексике подготавливали так называемых стажеров, которые изучали язык, методы работы, завязывали дружественные связи и знакомства, изучали характеристику, роль и значение тех стран, куда им предназначалось выехать.

Но на пути к осуществлению любого нашего плана самой опасной для СССР была, как всегда, политика Черчилля. Черчилля никогда не покидали назойливая мысль и самое сильное желание теперь уже с помощью атомной бомбы в одно мгновение уничтожить, ликвидировать такую ненавистную ему с первого дня появления на свет, а теперь разрушенную до основания Советскую страну, не дав ей даже времени опомнится после войны.

Но к счастью, его план (а то, что у Черчилля такой план был, видно было из рассекреченных документов) не вдохновил даже такого простого, необразованного, но довольно рассудительного американского президента, как Гарри Трумэн, и он не пошел на поводу у Черчилля. Гарри Трумэн хорошо понимал, что весь мир поднялся бы против них в защиту нашей страны.

Дипломатические отношения между СССР и Мексикой были прерваны еще в 1929 году, и только в конце 1942 года в результате переговоров мексиканского правительства с советским посольством в Вашингтоне были вновь восстановлены.

Послом Мексики в Москве был назначен Луис Кинтанильяс, а послом СССР в Мексике — Константин Александрович Уманский.

Еще в Москве мы слышали, что Уманский — один из самых талантливых советских дипломатов и что он является восходящей звездой в советских дипломатических кругах, а по приезде в Мексику нам пришлось ближе познакомиться с ним и с его женой Раей Михайловной.

Константин Александрович Уманский — среднего роста, очень подвижный, очень энергичный человек. У него довольно приятные черты лица, темные вьющиеся волосы, большие немного навыкате глаза, которые вызывали к нему огромную симпатию, несмотря на то что всегда смотрели чуть-чуть с иронией. Он умел с достоинством держать себя в любом обществе, а знание иностранных языков — французского, итальянского, английского, немецкого, — на которых он говорил в совершенстве, делало его приятным, неотразимым собеседником.

Он окончил факультет литературы и журналистики при Московском университете, был образован и, пожалуй, даже энциклопедичен. Десять лет он проработал корреспондентом ТАСС в Западной Европе.

Дипломатическую карьеру Уманский начал под покровительством М. М. Литвинова. Когда Литвинов был наркомом иностранных дел, Уманский был у него заведующим отделом печати и быстро и успешно продвигался по службе. В 1936 году, когда Литвинов был назначен послом Советского Союза в Вашингтоне, Уманский стал его первым секретарем. Когда в 1939 году советское правительство начало вести переговоры о дружбе с гитлеровской Германией, Литвинов, открыто выступавший против пакта с Германией, был отозван, и на его место был назначен Уманский, который в это время всецело поддерживал сталинскую позицию союза с гитлеровской Германией.

Уманский не сумел предвидеть нападения Германии на СССР и последовавшего затем союза СССР с США и Англией, и в октябре 1941 года после заключения договора с союзниками, Уманского отозвали в Москву, и его снова сменил Литвинов. Пронесся даже слух о том, что звезда Уманского закатилась. До весны 1943 года Уманский работал в центральном аппарате НКИД. Но в дальнейшем обстоятельства изменились, опала как будто была снята, и его назначили послом СССР в Мексике.

Мексика рассматривалась советским правительством как ключ ко всей Латинской Америке. Отсюда оно намеревалось распространить свое влияние и налаживать контакты со странами Южной Америки. Самим ярым противником этой политики были, конечно, Соединенные Штаты, поэтому чрезвычайно важно было иметь послом в Мехико подходящего человека. Таким оказался Уманский. Он был достаточно хорошо знаком с политикой США и знал персонально людей, делавших эту политику.

Несмотря на то что в советских дипломатических кругах назначение его в Мексику после работы послом в США рассматривалось как понижение в карьере.

До приезда Уманского в Мексику туда была уже командирована группа во главе с первым секретарем посольства Тарасовым, которая должна была подготовить почву и создать благоприятную атмосферу для открытия посольства и приема посла. Тарасов сумел окружить себя довольно большой и преданной командой, вошел в контакт с организациями и отдельными лицами, которые искренне и глубоко симпатизировали Советскому Союзу. Он установил хорошие отношения с членами правительства, дипломатами, писателями, артистами и, главное, старался постепенно ликвидировать ту напряженную атмосферу, которая была в Мексике после убийства Троцкого.

Тарасов пользовался в Мексике большим успехом. Высокого роста, красавец, в обществе держал себя независимо, умел «заговаривать зубы». К его красивой, мужественной фигуре очень шла новая дипломатическая форма: черный китель, вышитый золотым позументом, с кортикам на боку.

В Мексику Уманские прибыли в июне 1943 года, в самый тяжелый момент их жизни, после трагической гибели их единственной дочери Нины.