— Пожалуйста, — сказал он. — Мне нужно знать все. Я хочу остаться в живых.

Странное выражение пронеслось по её лицу. Жалость? Он не мог сказать. — Я была его шлюхомузой, — произнесла она. Приподняв подбородок, она посмотрела ему в глаза, отважно ожидая от него каких-то презрительных слов.

Он встал и прошелся к дальнему углу комнаты. Здесь было чудо, феномен, женщина, чья эротическая фантазия была способна вдохновлять отвратительного Блюдога. — И почему он отвернулся от тебя?

Некоторые из сигнальных огоньков медика вновь горели красным. — Он израсходовал меня. Вот что он сказал.

После этого он оставил её в покое, и вскоре она уснула.

Ее звали Лейла Тран. Ее силы быстро восстановились. Всякий раз, когда Кемрин уходил, он запирал её в комнате, и предупредил, что охранный робот убьет ее, если она выйдет. Она приняла заключение без признаков обиды.

Лейла была не нытик. Она отнеслась к убежищу, предоставленному ей Кемрином, с достоинством и благодарностью. Она очень мало говорила, и он не пытался разговорить её. Она, казалось, удовлетворёна ежедневным существованием, и, через некоторое время, она начала улыбаться и даже смеяться.

— Как это ты можешь быть такой спокойной при подобных обстоятельствах? — спросил он ее.

— А что не так с обстоятельствами? У меня достаточно еды, нахожусь в безопасном месте, и я далеко от Блюдога.

Он не доверял ей, конечно, но начал уважать. Каждое утро, вооруженный и бронированный, он передислоцировался к ателье Сингха Луи, где решительно принуждал принца Веллигона к пароксизмам героизма. Но он, казалось, не в состоянии собрать вместе нити повествования, не в силах ничего сделать с персонажами дрёмы, с которыми жил так долго.

Цифры отражали это. Каждую ночь он подключался к дрёмканалам Города-Убежища, и каждую ночь обнаруживал неуклонное падение количества пользователей. Однажды, когда очередной эпизод был готов, курьер не приехал, и Кемрин понял, что остался без работы. Пока он безуспешно пытался поднять Бодруна, Блюдог возник на экране видеофона, не утруждая Кемрина принять вызов.

Сегодня Блюдога украшали орнаменты из зеленого лайма и сливы, пересекавшие по диагонали белые просторы его лицо. Блюдог не сказал ни слова, но его глаз масляно блестел. Он поднял огромную руку к наглазной повязке и энергично захлопал, показывая при каждом движении черную яму под ней. Кемрин судорожно отключил питание видеофона.

Он отправился домой и выпустил Лейлу. Когда она увидела его лицо, её обычная улыбка поблекла. — Что случилось?

Он бросился в кресло. — Я мертвец. Они отменили Веллигона.

— Мне жаль… Прости, разве это так важно?

Он посмотрел на нее с удивлением. — Разве я не объяснил? Веллигон был мой последний шанс, чтобы вырваться из Хаулитауна. Аренда апартаментов истекает через три дня. Потом можно будет жить в студии где-то неделю, пока Сингх Луи не выставит меня. А затем я конченый человек.

Она выглядела так, словно вот-вот заплачет. Ему пришло в голову, что она, вероятно, тоже не жилец. — Или, возможно, нет, — сказал он. — Может, я придумаю что-нибудь.

— Проблема в деньгах?

Она села, погрузившись в себя. Он смотрел на нее. Она была действительно очень красива, приглушенной, не броской красотой. Он почувствовал прилив сожалению обо всех сладких возможностях, которые будут потеряны, когда Блюдог убьёт его. Не то чтобы он желал её… в частности, он не мог забыть, что она была подстилкой для страстишек Блюдога.

— Как думаешь, как он это сделает? — спросил он через некоторое время.

— Сделает что? — Она, казалось, вздрогнула, как если бы он отвлек её от каких-то глубоких мыслей.

— Блюдог. Каким образом он убьет меня?

— Убьёт тебя? Он не хочет убивать тебя. Это было бы слишком просто. Во-первых, он вырвет твой оставшийся глаз и заберёт оборудование для дрём. Потом он даст тебе немного времени почувствовать себя паршиво, а затем отнимет твой киберглаз. Может быть, отрежет тебе ноги… Но он оставит тебе, по крайней мере, одну здоровую руку. Однажды, прогуливаясь в прекрасный день по Мотомачи-стрит, он увидит тебя там, протягивающим чашку для подаяния, и только тогда его удовлетворение будет полным.

Она сказала об этом так, как говорят о чём-то очевидном, как о само собой разумеющимся факте. Он вздрогнул, и она нежно коснулась его руки. — Это еще не произошло, Кемрин. Послушай, вот идея. Почему бы нам не переехать в твою студию? Так можно сэкономить и продержаться чуть дольше, пока ты надремлешь что-нибудь, что можно будет продать. И я помогу тебе разместить дрёмы на нелегальных хаулитаунских каналах. Что думаешь об этом?

Её рука была теплой, и он подумал: как странно, что я должен заметить это в такое неподходящее время. — А как насчет Блюдога?