Шеллар покосился на переселенца и решил не выводить его в коридор. Вдруг в здании департамента уже появились враги и кто-то, кому не следует, заметит странную активность вокруг якобы пустого кабинета. Флавиус еще мог зайти в кабинет покойного начальника по своим делам, но что там мог делать в гордом одиночестве пленник? А слышал господин Жак на сегодня уже достаточно.

— Здесь и сейчас, — сказал Шеллар. — Этот не опасен. Так что?

— Власть захватил орден Небесных Всадников. Первосвященник Балмон уже обратился к народу с проповедью о том, что исполнилось пророчество и пала прогнившая династия, которая восемьсот лет угнетала… Подробно излагать?

— Не надо. Дальше.

— Только что он издал указ, которым запретил все магические и мистические школы, кроме своей. Новый глава департамента уже назначен и прибыл. — Флавиус замялся. — Мэтра Истрана не нашли… Он получил сведения, что в столицу возвращается принц-бастард Элмар, и поспешил встретить его и предупредить. Вы же понимаете, если…

— Понимаю. Продолжай.

— В его отсутствие за ним пришли пять воинов ордена с полиарговой сетью, ошейником и наручниками. Мафей оставался в замке один. Вероятно, мальчик очень испугался. Верхняя Северная башня разрушена полностью, среди развалин уже нашли обрывки полиарговой сети и… э-э… останки, если можно так выразиться, всех пяти воинов ордена. Мафей исчез, предположительно телепортировался в неизвестном направлении.

— Дальше.

— Новый глава департамента, брат Тиффан, ожидает вас в подвале. Изволите пройти?

— Здание полностью под контролем?

— Полностью.

— Тогда изволю, — кратко ответил Шеллар и встал из-за стола. Затем кивнул на Жака: — Пусть его отведут пока в камеру. Договорим позже.

— А вы в подвал? — поинтересовался переселенец. — Беседовать?

Его тон не оставлял сомнений в том, что договориться будет крайне сложно. Но уговаривать его дальше у Шеллара уже не хватило терпения. Оно просто вдруг кончилось, словно лопнула невидимая струна под неловкими пальцами пьяного барда, и всякие практические соображения начисто смело неодолимое желание заткнуть рот этому трусу и дать выход своим разбушевавшимся эмоциям.

— А что ты думал? — с непривычной для себя злостью в голосе произнес новый король. — Что я буду церемониться со сволочами, которые убили мою семью? Что я их буду уговаривать, как тебя? Ты знаешь, что Алеару было всего четыре года? Или ты думаешь, что люди, способные ради власти убить ребенка, достойны хоть какого-то сочувствия? Да я с этого нового начальника собственноручно буду шкуру сдирать, пока не расскажет, что у них запланировано дальше, и рука не дрогнет.

— А если он не скажет?

— Не скажет? Ты что, думаешь, что все люди такие же герои, как твой однорукий приятель, а ты какой-то уникум? Дурак ты. Все совсем наоборот. Люди в основном как раз такие, как ты. Он мне все скажет. И мне ни капельки не стыдно. А ты можешь убираться отсюда хоть сейчас, у меня нет ни времени, ни желания с тобой сопли развозить. Нужен ты мне!

Одним рывком выдернув ящик стола, Шеллар схватил первый попавшийся жетон-пропуск и швырнул в лицо несговорчивому наглецу.

— Вон из моего кабинета! И из моего департамента, чтоб я тебя больше не видел!

В коридоре Флавиус спросил:

— Ваше высочество, позволено ли мне будет поинтересоваться, как ваши успехи с этим юношей?

— Позволено, — кивнул Шеллар. — Он мне все рассказал. К сожалению, к дальнейшему сотрудничеству его склонить не удалось. Зря я так вспылил, конечно… Но достал он меня с этим подвалом. Слишком уж его напугали в Кастель Милагро.

— Не похоже, чтобы его пытали, — заметил Флавиус.

— Нет, ему только показывали. Этого хватило, чтобы составить мнение о мистралийцах. Он сдал их с потрохами. Мне бы не хотелось, чтобы он составил о нас такое же мнение, но… что-то я сделал не так. А жаль.

— Он может быть полезен?

— Именно. Но это тот случай, когда человек должен сотрудничать по своей воле, иначе пользы от него не будет. Мистралийцы, к примеру, попытались его принудить и понесли серьезные потери.

— Он маг?

— Нет. Переселенец. Но совершенно уникальный. Я тебе потом расскажу.

Прогнозы Шеллара касательно разговорчивости брата Тиффана полностью оправдались. Лишенный возможности пользоваться магией, пожилой магистр оказался далеко не героем. Выжав из него все, что можно, Шеллар распорядился удавить пленника и направился к себе в кабинет, на ходу пробегая глазами протокол допроса и одновременно отдавая приказания двум офицерам и верному Флавиусу.

Кабинет был пуст. «Ну и хрен с ним, — подумал Шеллар — пусть делает что хочет, пусть идет куда хочет, есть дела поважнее».

События той ночи и следующего дня Шеллар помнил плохо. Даже его феноменальная память на этот раз не справилась. Воспоминания о битве за столицу были отрывочны, несвязны и перепутаны по времени.

Он помнил, как сидел в кабинете, выслушивал доклады и отдавал приказы. Помнил, как долго стоял у окна и думал, просчитывая возможные варианты развития событий. Как он оказался на улице — не помнил. Запомнился только холодный ветер, продувавший плащ.